— Долго, Катя, тебя задерживают, — сказал Лобастов, произнося с особой, двусмысленной интонацией слово «задерживают». Всех официанток он знал по имени и знал еще кое-что о них, чему Климов не хотел верить. Например, он не мог поверить, что чистенькая, с наивными веселыми глазами Катя — только моргни ей — станет твоя.
Чтоб случайно не моргнуть, Климов смотрел в стол, пока Лобастов со знанием дела критиковал меню.
— Водки. Сто мало. Двести много. Два раза по сто пятьдесят. — Шуточка «с бородой», но в устах Саши Лобастова звучит удивительно естественно.
Стараясь не морщиться, Климов мужественно осушил первый стакан. Нет, он еще верил в Сашку! Лобастов, вылавливая в блюдце скользкие шляпки грибов, говорил:
— Ермаков так же тебя на вилку наколет — как гриба — попомни мои слова. И Ермакова — тоже на вилку посадят. После инспекторской. Ведь роту он провалит, а?.. — Почему-то он не любил Ермакова, а Бархатова хвалил: «Хитрый мужик! Знает, на чем выехать!..»
Климов вздохнул. Инспекторская их не касается!
Сегодня его взвод по человечку растащили интенданты… «Милое дело, — сказал Лобастов. — А ты и плюй себе в потолок!..»
Приплыли бифштексы, и новый стакан водки встал перед Климовым, как новая неприятность. Нет, сегодня он не отстанет от Лобастова…
— Я тебя с Катюшей познакомлю, — говорил Лобастов. На столе менялись графинчики. У Сашки лицо вспухло под глазами…
Климов, весь напрягшись, все еще ждал, что загадочная натура Сашки вот-вот раскроется в каком-то необыкновенном поступке. Прокуренные своды «Прибоя» представлялись подземельем сказочного и древнего замка.
…Катюша оказалась недотрогой. Лобастов сказал, что нужно плюнуть на нее, потому что он в ней ошибся.
— Погоди, — сказал он Климову, тронув его за плечо, — я тебе такой фокус покажу — закачаешься!..
Поздней ночью, на тихой окраинной улочке, они стучались в незнакомый Климову дом. «Общежитие медицинских сестричек», — объяснил Лобастов. Климов будто бы отговаривал товарища, но, когда им открыли, вошел вместе с ним в тускло освещенные сенцы.
Все случившееся дальше, в какие-то пять минут, заставило Климова мгновенно отрезветь.
К ним в сенцы вышла девушка в длинном домашнем халате. Лобастов наклонился к ней и стал что-то шептать, кивая в сторону Климова. А потом… В настороженной тишине раздался оглушительный звон пощечины, и если б Климов не поддержал приятеля, тот наверняка не устоял бы на ногах…
— Краля, — процедил Лобастов сквозь зубы.
— Негодяй, — ответила девушка, всхлипнув. — Вернется Артанян, я обо всем ему расскажу… И про вас, молодой человек!..
Последняя угроза била обращена к Климову…
Климов догадался, что это была Настя. Он слышал о ней, но никогда не видел. Артанян почему-то никогда ее не показывал. Кавказская ревность?.. Что-то непохоже. Артанян изредка хвастал, но видно было по всему, что с Настей у него что-то не ладится.
Утром, фыркая и отдуваясь под ледяной водой умывальника, Климов пытался думать о чем-то второстепенном, и это ему не удавалось.
За спиной ворчала хозяйка:
— Хорошенький ты заявился… Верно, этот, здоровенный, тебя увел…
— Вы про Лобастова? — отозвался Климов.
— Лобастого? Не приметила. Носатый он и краснорожий — это верно. Хмельное, видать, мастер жрать…
Климов громче фыркал и натирал уши, чтоб не слышать ворчания за спиной.
Его разбудили раньше обычного — за ним прибежал посыльный… Что там случилось, в казарме? И если б успеть всему — с головы до ног окунуться, омыться ледяной водой!..
…Почти бегом торопился в монастырь, не ожидая автобуса. Над Болотинском только-только рассвело.
Готов был ко всему, но, узнав в казарме новость, просто опешил. Генерал приказал представить к инспекторской проверке сто процентов личного состава. В лес, капитану Ермакову, послали телеграмму с приказанием вернуться.
— Хорошо б побриться успели! — говорили офицеры.
Комбат майор Бархатов встретил Климова сумрачным взглядом. Куда девались недавние приязненные отношения?.. В руках у майора — взводный журнал.
— Вы, лейтенант, с ума сошли! — ответил майор на приветствие Климова. — Куда исчезли часы? Пятьдесят четыре часа боевой подготовки?..
— Но, товарищ майор…
— Почему в субботу только два часа занятий?
— Солдаты спали после ночной разгрузки…
— Ах, спали!.. А четвертого и шестого — тоже спали? А двадцать девятого?.. Да вы, голубчик, знаете, что за это бывает?
Климов ничего не понимал в эту минуту.