— А я и не считаю, — ответила Таня.
Вокруг Мити на столе лежали вязанья и вышивки, он хвалил всё подряд.
— Это что! — сказала одна из девочек, такая курносая, что Мите показалось, будто она всё время смотрит в потолок. — Вот у нас Таня коврик делает!.. Покажи, Таня.
Таня сделала недовольное лицо, нехотя встала и достала из своей тумбочки длинную полосу материи. Положила на стол, даже не развернув. Курносая девочка развернула материю перед Митей.
Все работы мгновенно померкли в Митиных глазах. Он ничто не понимал в этом деле, но, по его мнению, такой коврик можно было прибить в метро на самой красивой станции.
— Довольно красиво, — сказал Митя равнодушным голосом. — А это кто?
И он указал на вышитого охотника, целящегося в лебедя.
— Человек, — ответила Таня.
— Знакомый какой-нибудь? — спросил Митя.
— Фантазия, — ответила Таня.
Она была недовольна не Митей, а своими девочками. Зачем они расхвастались перед ним рукодельем? Завтра он разнесет по всему училищу, что токари вышивают гладью и крестиками, а потом от мальчишек проходу не будет. Знает она этого Власова: сейчас сидит смирный, как на именинах, но это он только прикидывается. И, главное, зачем они рассказали, что она делает коврик? Он еще подумает, что она для себя. И вовсе не для себя, — Зина попросила…
Но Митя ничего не рассказал ребятам. Ему даже не показалось смешным, что староста токарей вышивает коврик.
Когда он вернулся к себе в комнату, на него набросились:
— Где тебя носит, Митька? Весь дом обыскали…
— Я был там, — неопределенно показал он рукой не то вбок, не то вниз.
— За тобой всё время от фрезеровщиков прибегают. Беги к ним, у них там какая-то задачка не получается.
Митя был рад, что его так суматошно встретили: никто не поинтересовался, где же он действительно пропадал.
В комнате фрезеровщиков настроение было отчаянное. Известно, какое настроение может быть, когда полчаса решают задачу, а она не получается. Тем более, что кто-то пустил слух, что именно эта задача будет завтра дана на контрольной по математике. Никто в этот слух не верил, но каждый думал: а вдруг… Задачу мучали по-всякому, пробовали решать с начала, с конца, бросали карандаши на пол, с грохотом ложились на постели, ссорились. Кто-то уже сказал, что она «из высшей математики», кто-то упрямо повторял, что ошибка в условии…
Митю так долго ждали, что даже не обернулись, когда он вошел.
— Чего там, — только сказал Коля Белых. — И у тебя ничего не получится.
Комсорг фрезеровщиков Ваня Тихонов показал Мите условие задачи.
— Да он и стараться-то особенно не будет, — буркнул с постели Белых. — Ему что? Ему даже выгодно, чтоб мы на контрольной засыпались. Они всё время ходят, паше знамя облюбовывают.
Митя ничего не ответил. Чего отвечать на глупую подначку? Он переписал условие. Задача не показалась ему трудной. Он любил математику еще в школе и к бассейнам, поездам и пешеходам относился, как к действительно существующим. Гораздо проще решить задачу, если видишь мчащийся паровоз, который сам не знает, в котором часу он придет на станцию «В». А когда сразу из трех кранов хлещет в бассейн вода, то ответ должен быть найден очень быстро, иначе вода хлынет через край.
— Только знаешь что, Ваня? — сказал Митя. — Я просто так решить не смогу. Я должен кому-нибудь объяснять, тогда я и сам понимаю.
Он начал объяснять, и сначала всё шло гладко, а потом вдруг затерло. И, как назло, именно в это время набились в комнату ребята. С испугом он вдруг заметил, что у стола стоит Таня Созина. Всем стало известно, что Власов решает фрезеровщикам очень трудную задачу.
— Теперь попробуем иначе, — сказал Митя, как будто по началу он нарочно решал неправильно, а сейчас хочет решить правильно.
Опять пошло гладко, а потом вдруг Ваня вежливо спросил:
— А почему здесь на 4 делим?
Если б в комнате не было Тани, Митя, вероятно, просто сказал бы, что он снова ошибся, но сейчас вместо этого он стал что-то объяснять, не узнавая своего голоса. Он уже видел, что Ваня жалеет его и из жалости поддакивает, хотя объяснение было совершенно дурацкое.
— Да что его слушать, — сказал Белых. — Он нарочно нас путает, чтоб мы завтра засыпались.
Ребята засмеялись, а Митя продолжал объяснять, уже ясно понимая, что задача не получается. Постепенно все стали расходиться, и только Ваня, чтобы не обидеть его, продолжал повторять:
— Понимаю, понимаю. Ясно…
А Таня стояла и стояла у стола и, как казалось Мите, уничтожающе смотрела на него. У него уже было такое ощущение, что в том месте затылка, куда она смотрит, высверливается отверстие.