— Так поубивали нас, оттого и выглядим, так получилось, — спокойно ответил Вакушев. — Кого просто поубивали, кого до смерти замучили… Такая уж у нас страна. Хотели мы обратиться к Судьям Миров, а пришли вы. Вы и есть Судьи?
— Нет больше ваших Судей, исчезли они за тысячу лет, — грустно ответил пришедший извне. — Мы витязи.
— Пойдемте лучше в крепость, — предложила мало что понявшая Гермиона, вообразившая, что помощи не будет. — За столом проще разговаривать будет.
— Просим разделить с нами кров да трапезу, — произнес Вакушев, надеясь на то, что будет понят правильно, на что витязи переглянулись и согласились.
Наземный транспорт на лапах витязей умилил, но рассаживались они с улыбкой. Только один, шедший последним, умудрился споткнуться и разразиться краткой характеристикой отсталых миров, за что получил от идущего впереди подзатыльник, заставивший его замолчать. Вакушев улыбнулся, узнав родные напевы, его немного мечтательную улыбку сразу же заметили, еще раз переглянувшись.
Транспорт поспешил к крепости, а из перехода выходили люди и выплывала какая-то странная техника, вставая вокруг переходного столба, образуя периметр обороны. Это было так знакомо Саше…
— Как десант разворачиваются, — шепнул он Вакушеву, вызвав понимающую улыбку. Откуда-то возникло ощущение, что все будет хорошо. Странно, но такое же ощущение возникло и у Гермионы, и у Луны. Даже несмотря на то, что мир Судей… вымер? Судьи представлялись девушке чуть ли не богами, поэтому новость о том, что их больше нет, воспринялась как глобальная катастрофа. Тем не менее Гермиона чувствовала себя спокойно, как будто все шло именно так, как должно было.
***
Гостей посадили в приемном зале за большим круглым столом. Почему стол был именно круглым, Гермиона догадалась сразу, поэтому просто жестом показала гостям, явно оценившим антураж. К гостям вышла и Джинни, и Эмма с девочкой на руках. Девочка, названная Лилией за свою похожесть на наставницу Лили, с рук слезать отказывалась, немедленно начиная плакать. Да и когда малышке называли разные имена, той понравилось именно это. Речь она понимала, но почему-то совсем не говорила, да и ходила неохотно. Увидев ребенка, Всеслав, уже усевшийся за стол, поднялся.
— Это кто же такое сотворил с дитем? — негромко, чтобы не напугать, спросил он.
— Все люди сделали, — вздохнула Эмма, поглаживая Лилию, отчего та прижималась к ней, видимо, считая мамой. — И родным ее не вернешь уже, искалечили ее.
— Вижу, что с ней сделали, — проговорил витязь. — После трапезы надо будет ею заняться. Да вами всеми тут надо… Думал ли я, что увижу такое… Воины в телах погибших детей, измученные девочки, что у вас тут происходит?
— Все расскажем, — ответил Вакушев, оглядывая стол, и извинился. — Водки только у нас нет, извините.
— Мы вина пьем, — ответил Всеслав, усаживаясь за стол. — Но сейчас не время. Давай-ка я расскажу, кто мы и откуда, а потом ты расскажешь, что у вас такое происходит.
— Идет, — кивнул товарищ майор, разглядывая витязей. Что-то было в них знакомое, но вот что, офицер понять не мог.
— Мы витязи земли русской, живем по Правде, волхвы наши обнаружили эти переходы давно, да все руки до них не доходили, а тут отрок один забрался, что-то сотворил, да и пропал, — объяснил витязь, заставив Сашу хихикнуть, тот представил, как этот рассказ звучал бы на втором командном. — Пришлось идти за ним. А на той стороне оказался пустой мир. Изучали мы его весен, наверное, двадцать, пока не поняли, что произошло.
— Война? — коротко поинтересовался товарищ лейтенант.
— Болезнь, потом война, а потом оставшиеся в живых куда-то ушли, — рассказал Всеслав. — Ну нашли еще несколько таких переходов, но они не работали, только вот ваш зажег желтый огонь, но вот что это значит, нам неведомо.
— Желтый… — Виталий напрягся, вспоминая. — Желтый — это неисправность принимающей стороны.
— Вы в этом разбираетесь? — удивился витязь, с уважением взглянув на Вакушева.
— Да как… тут руководства для дикарей нашли, — вздохнул товарищ майор. — То есть, для нас. Этот мир, как оказалось, был перекрестком, поэтому отсюда много куда можно попасть, но нам нужны были Судьи…
— А ты расскажи, что случилось, может, мы поможем, — предложил кто-то из витязей.
— Ну, слушайте, — произнес Вакушев и начал спокойным голосом рассказывать. Он рассказывал о том, как жизни детей стали разменной монетой в играх взрослых, как ни в чем не повинную девочку мучили, не сумев убить множество раз до этого, как взрослые люди забыли про своих детей… Когда офицер только заговорил о бое в Отделе Тайн, Гермиона всхлипнула, а когда рассказывал о ней, девушка уже рыдала, а рядом с ней горько плакала и Луна. И слыша этот отчаянный плач, который не могли успокоить ни объятия, ни поцелуи, видя боль в глазах молодых людей, витязи понимали, что не смогут, не захотят остаться в стороне. Какая разница, насколько взрослые души у этих четверых — это дети, в понимании витязей перед ними сидели дети, которых местные взрослые заставили, просто вынудили стать взрослыми, защищая то, что дорого.
— Вот что, — произнес Всеслав, переглянувшись с другими витязями. — Мы, конечно, не Судьи, но кое-что можем, поэтому мы вам поможем. Да и артефакты от ушедшей расы остались, так что, думаю, ваши колдуны еще сильно пожалеют. А пока давайте-ка я девочку посмотрю.
Достав из-за пояса дубинку, оказавшуюся чем-то вроде посоха, потому что для палочки дубинка была толстовата, мужчина что-то забормотал, отчего вокруг сидящей на руках Эммы девочки появилась сияющая сфера, которая лопнула со звоном, и Лилия произнесла: «мама», заставив женщину заплакать, а Всеслав заглянул в доверчиво распахнутые ему навстречу глаза и помрачнел.
— Девочку отдал толстый мужчина, родной по крови, — произнес витязь. — Называя «отродьем» и пожелав ее больше никогда не видеть.
— Это не могло быть внушением? — спросила Гермиона, помнившая, что рассказывал Рон о допросе Джеймса.
— Нет, так действительно было, — вздохнул Всеслав. — Мы займемся этим. Что-то в этом мире совсем худое творится, это нужно остановить. Вы побудьте в крепости, а мы сходим, развеемся.
— Но… — начал Вакушев, желая присоединиться к витязям, но на него взглянули полные ужаса глаза Луны, отчего юноша смешался.
— Ты же воин, — все отлично понял мужчина, поднявшийся из-за стола. — Понятие «приказ» знакомо?
— Так точно, — выдохнул товарищ майор, смирившись, а витязя уже горячо благодарила Луна.
— Эх, дети, — вздохнул кто-то из витязей. — Что ж за мир у вас поганый такой-то…
А потом через переход хлынула незнакомая, но явно военная техника, прошли одетые в белое люди, двое из которых подошли к молодым людям. Собирались в отряды витязи, усаживаясь в свою технику, сразу же начинавшую движение. А вот майор и лейтенант чувствовали себя чужими на этом празднике жизни, отчего было немного грустно.
— Пойдемте, поглядим на ваши книги, — предложил волхв Евлампий, как он себя назвал. Гермионе произнести это имя было почему-то особенно тяжело, но девушка старалась. Они уже двинулись к крепости, когда увидели что-то ярко-красное, устремившееся в небо. Вакушев удивленно посмотрел на усмехнувшегося волхва. — Немного паники для ваших колдунов, — объяснил волхв. — Это артефакт того мира, сообщает о начале процедуры, пусть боятся.
***
Саша рассказывал волхву принципы настройки портальных переходов, а второму, пока не представившемуся, Гермиона демонстрировала атлас, объясняя обозначения, которые почему-то показывались только им четверым. Луна тоже не испытывала трудностей, а вот гости ничего прочесть не могли, и это сильно удивляло девушек.
— Вы единое целое со своими воинами, — объяснил Гермионе Евлампий. — А книги защищены, поэтому вы имеете доступ, а мы нет.
— А как дать вам доступ? — заинтересовался Саша, уставший уже объяснять каждую запятую.
— Только члены семьи имеют эту возможность — читать семейные книги, — заметила наставница, заставив лейтенанта задуматься.
— То есть или побрататься, на что вы, наверное, не согласитесь, или тащ майора звать, — задумчиво проговорил лейтенант, заставив волхва пораженно посмотреть на юношу.