Добравшись до лежащего неподалёку пистолета, он с остервенением сжал его в руке, и развернувшись прицелился, наставив его на Дрежовича.
- Ты мне только скажи напоследок… - шипел он, плотно сжав побелевшие губы. – Скажи правду. В знак нашей бывшей дружбы… - проглотив подступивший к горлу ком, умолкнул на секунду. - Почему? Почему именно ОНА? – спрашивал Халиль, с мучительной болью, что сквозила в каждом сказанном и невысказанном слове. – Ты же знал… ЗНАЛ… Что ОНА для меня значит! Так какого хера, ОНА? – проорал, уже не сдерживаясь.
- Это не то, что ты думаешь. – спокойно ответил Дрежович, глядя ему в глаза, понимая, что криком он сейчас ничего не добьётся. – Роза… - тяжко вздохнул. – Она… Моя дочь! ДОЧЬ! - тихо, но твёрдо произнёс мужчина.
Халилю показалось, что он ослышался. Уж чего-чего, а такого он точно не ожидал услышать.
- Что? – переспросил он, сузив потемневшие от гнева глаза. – Ты, бля, ничего пооригинальнее придумать не мог? – мрачно оскалился ревнивец. – Тоже мне… ПАПА КАРЛО! – съязвил Халиль, даже не приняв всерьёз его слова.
Но Георг, не обращая внимания на его нападки и обидные слова, продолжил…
- Мать Розы… - прикрыв глаза, и собираясь с силами, начал свою исповедь. - Это и есть моя Мила. Людмила, если быть точнее. – пояснил он. – Мы познакомились, когда ей было чуть меньше, чем сейчас Розе. В то время я гостил у дядюшки в Украине. – грустно улыбнулся мужчина. - Я помню, как я её увидел… Она была такой… Такой, что хотелось спрятать её ото всех. Мне казалось, что от любви к ней, я тогда с ума сошёл. А, ведь и сошёл! – его голос дрогнул.
Видно было, что эти воспоминания даются ему с большим трудом.
- Мы были вместе два месяца! Целых два месяца! Так много и так мало в одночасье! Но это были лучшие два месяца моей никчёмной жизни! – с болью говорил Георг, а его глаза при этом, стали подозрительно блестеть. – А потом… Потом, мне пришлось вернуться домой.
Халиль напрягся и весь обратился в слух.
Да, он хорошо помнил то время, когда Дрежович отлучался на пару месяцев. Почему помнил? Да, потому что в это время у Кристофа (младшего брата Георга), был день рождения и он, пока старший брат был в отъезде, взял без спросу его машину и разбил вдребезги.
Хорошо, хоть сам жив остался.
- По приезду, я сразу же честно во всём признался и сказал отцу о том, что собираюсь жениться. – продолжал рассказывать Дрежович. - Но… Ты же знаешь, каким он был... Он бы никогда не позволил этому случиться! НИКОГДА! Что б Я, и какая-то девушка без роду и племени… - с самоиронией добавил мужчина. - Правда, в то время я был закоренелым романтиком. Мне хотелось верить, что всё будет так, как я себе напридумывал. Смешно звучит. – плотно поджал губы. – Нет… Он меня даже не отговаривал. Он был слишком умный сукин сын! – покачал головой мужчина. – Прости, отец, но это правда! – обратился он к безвременно ушедшему в мир иной с неким сожалением. – Он просто знал, что нужно молодому здоровому самцу, который пышит гормонами. Я… Я ведь даже не могу его за это винить. Сам виноват. Я САМ ВО ВСЁМ ВИНОВАТ! – корил себя Георг.
Устало присев на край кровати, в отчаянье провёл руками по волосам.
- Я изменил ей! – глухо сказал он. - И причём не один раз. Хотя… - приумолк. - Если, конечно, посмотреть на это с другой стороны, то это был всего лишь ничего не значащий секс. Ведь ты так всегда говоришь, оправдывая измену. Да, Халиль? – посмотрел он на него, прищурив глаза.
Халиль нахмурился, понимая, о чём это он, но промолчал.
- Да! – кивнул Георг. – Простой секс. – хмыкнул. - Но от этого, как-то не легче. И она узнала об этом. Уж, не знаю как, но узнала. – при упоминание об этом, его руки непроизвольно сжались в кулаки. - Думаю, что без помощи отца тут не обошлось. Она не простила меня. Не простила! – повторил упавшим голосом. - Нет, не винила… Даже, не осуждала. – помотал головой. - И ничего не сказала… - он глубоко вдохнул. - Только посмотрела… Но как… Таким долгим и проникновенным взглядом… Взглядом, в котором было столько боли и… Разочарования! Она разочаровалась во мне! И это было, пожалуй, самое худшее!
Мучительная боль, тут же исказила его лицо.
- Мне надо было бы тогда остаться, не уезжать. И вымаливать у неё прощение! Просить до последнего, пока не вымолил бы. – продолжил рассказывать мужчина. - Но всё та же дурацкая гордость. И уверенность в том, что она сама ко мне прибежит. САМА! А она не пришла и не прибежала. Гордая была! Хоть и любила... Я ЗНАЮ, что ЛЮБИЛА! – печальная улыбка, вновь скользнула по его лицу. - Не пришла, хоть и знала, что я ещё гостил у дяди. Даже больше, взяла и уехала куда-то на то время, пока я находился в их посёлке. Теперь-то я понимаю, почему она так поступила. Но тогда…