Губы Халиля задрожали и побелели, но он всё пытался держать себя в руках.
- Роза… - тихо прошептал мужчина, осторожно коснувшись её руки, которая, казалось бы, всё ещё хранила тепло своей владелицы. – Роза… Нет. Ты не можешь вот так вот просто уйти. Не можешь. - произнёс он с неким надрывом, склонившись над нею. - Я не разрешал тебе. Ты меня слышишь? Я не разрешал тебе уходить! – не сдержавшись, сорвался на крик от переполнявших его эмоций.
Звук открываемой двери, заставил его поднять глаза.
- Мистер Халиль… Вы уже здесь. Это хорошо. – сказал входящий врач. – Мы вас ждали. Нам нужно ваше разрешение на…
Мужчина прокашлялся, выдержав небольшую паузу.
- Разрешение на что? – грубо поинтересовался Халиль, на которого этот врач действовал сейчас, как красная тряпка на быка.
- Понимаете… У вашей жены отсутствуют все жизненные показатели… И фактически она уже мертва. – с сожалением развёл руками светила. - Но, от аппарата, который всё ещё искусственно поддерживает её организм, мы можем отключить её только с вашего позволения. – складно пояснял доктор. – Ещё раз примите мои сожаления, мы…
- Нет! – тут же резко оборвал его на полуслове Халиль.
- Не понял… - вопросительно уставился на него врач.
- Я не позволю, чтоб её отключали от этого аппарата! Так понятно?! – холодно и безапелляционно заявил Халиль. – Я оплачу всё, что будет нужно.
- Но… Дело даже не в деньгах, а… - хотел было ещё что-то возразить доктор.
Но Халиль не позволил.
- Я же сказал… НЕТ! – гаркнул он ему в лицо, приблизившись вплотную. – И не дай бог ты меня не услышал… Тогда не то что от тебя, а и от этой больницы следа не останется! – угрожающе прошипел Халиль. – Так ясно?! – уставился на врача прожигающим взглядом.
- Да. – кратко кивнул тот, поняв что спорить с ним сейчас просто бесполезно.
- Хорошо. А теперь свободен. – сказал Халиль, кивнув доктору в сторону двери.
Как только доктор вышел, Халиль тотчас вернулся к Розе.
- Нет. Я не позволю тебе уйти. Ни за что. Никогда. – произнёс он, бережно убрав выбившуюся прядь волос с её чела.
Жадно вглядываясь в каждую чёрточку её бледного лица, так будто бы хотел запомнить всё до мельчайших деталей, его мозг тем временем усиленно работал, над тем, что делать…
Хотя сам ответ был ему известен уже заранее.
- Вадома… - он почти, что выдохнул её имя, понимая, что сейчас это его единственная надежда. – Помоги! Помоги…
На мгновение, закрыв глаза, Халиль ждал…
Он и сам не понимал, чего именно ждёт, пока перед его взором не появились очертания старушки.
- Я же тебя предупреждала сынок… Предупреждала. – откуда-то издалека послышался голос Вадомы, в котором звучало неприкрытое осуждение.
- Я помню… - тихо произнёс Халиль, вспоминая те её слова.
- Чего ты хочешь теперь, сынок? – спросила ведунья.
- Я хочу, чтоб она жила! Помоги мне её вернуть к жизни… Помоги! – надломленным голосом проговорил Халиль.
Ответом стало гнетущее молчание.
Халиль уже отчаялся что-либо услышать, как тут…
- Я попробую сделать всё возможное… Пока ещё можно. - произнесла Вадома. – Только тебе нужно будет вернуться в поместье… В её прежнюю комнату. – добавила она.
- С ней? – уточнил Халиль, подразумевая Розу.
- Нет. – отрицательно помотала головой старушка. – Это всего лишь тело, и лучше будет оставить его здесь, под присмотром врачей. А нам нужно возвращать душу. – философски рассуждала Вадома. – Только отрежь прядь её волос. И поторопись… Время уходит. – добавила она напоследок, растворяясь во мгле.
- Я всё понял. – ответил Халиль мрачным кивком головы. – Я верну тебя… Верну! – уверенно проговорил он, глядя на Розу.
Далее отрезав небольшой локон от её волос, и прильнув своими губами к похолодевшим устам, мужчина поспешно вышел из палаты.
- Думитру… - тут же окликнул он стоявшего неподалёку помощника.
- Да господин Халиль. – ту же приблизился тот.
- Стой здесь и никого не впускай к ней, пока я не вернусь! – холодно распорядился хозяин. - Ты меня понял?! – обратился он к служащему.
- Да. – кивнул тот, хоть и не совсем понимал что к чему. – А врачи… Их тоже не пускать? – осторожно переспросил Думитру.
- Совсем никого! – жестко уточнил Халиль. – От этого зависит её жизнь! – добавил он самый весомый аргумент.