Таким образом, в результате земельной реформы Хидэёси размер обрабатываемой площади в стране увеличился, поскольку он измерялся теперь уменьшенным тан, а общая сумма налога возросла. В этом заключалась одна из скрытых целей упорядочения основной меры земельной площади, ибо это вело к увеличению налогов, взимавшихся с крестьян, поскольку обрабатывамая ими земля практически сохранилась в прежних размерах, но записано за ними было большее количество земельной площади. По некоторым данным, благодаря этим мерам обрабатываемой площади в стране стало примерно на 9 % больше[391], взимание налога с сокращенного тана в том же размере, что и с полного, дополнительно увеличивало размер земельного налога в среднем еще на 30 %[392]. И хотя по реформе Хидэёси все существовавшие ранее налоги (например, за пользование горными лесами, налог на продукты моря и др.) были отменены[393], жизнь японского крестьянина не стала легче. Налоговое бремя, возложенное на плечи японского крестьянства, стало тяжелее. Это было одной из основных целей и одним из главных последствий аграрных преобразований, осуществленных Тоётоми Хидэёси.
По реформе Хидэёси повсеместно в стране вводилась новая система взимания подати (нэнгу) с крестьян, которая основывалась на следующем принципе: две трети урожая в коку (кокудака) крестьяне обязаны были сдавать феодальным землевладельцам, а одну треть оставляли себе. В прежние времена средний размер налога, взимавшегося с крестьян, как правило, не превышал 50 % урожая.[394]
Основным источником, но которому можно судить о том, что была установлена именно такая пропорция, служит приказ Хидэёси о повторном проведении переписи земель в провинции Оми в 1586 году. Приказ содержал пункт, гласивший, что треть урожая риса должна оставаться крестьянину, а две трети — поступать в доход феодальному владетелю[395]. С еще большей определенностью об этом говорится в эдикте Хидэёси от 3 августа 1595 года, который предписывал при обследовании полей с целью установления размера урожая и сельскохозяйственного налога руководствоваться принципом: две трети урожая — дзито (управляющим во владениях даймё), одна треть — крестьянину[396].
До недавнего времени это была общепринятая точка зрения, и никто не подвергал сомнению то положение, что при Хидэёси в стране был установлен земельный налог именно в такой пропорции. Однако в последнее время некоторые японские историки, возвращаясь к этой проблеме, ставят, в частности, вопрос о том, как распределялись две трети урожая, которые взимались с крестьян в виде подати, какая доля шла в государственную казну, а какая — оседала у местных феодалов. Не совсем ясен и механизм сбора налога. Если, как считают некоторые японские авторы, администрация Хидэёси непосредственно сама распоряжалась той частью урожая, которая шла как земельный налог, т. е. двумя его третями, то при введении системы кокудака, когда рис становился мерилом всех ценностей, это было бы слишком громоздким делом и потребовало бы вдвое больше времени.
Что касается самой пропорции 2:1, то если при определении урожая оказывалось, пишут эти историки, что в действительности он соответствовал или был близок к тому размеру, который устанавливала реформа, то сохранялась прежняя пропорция распределения урожая, которая могла быть 6:6 или 6:7[397]. Остаются невыясненными также причины, побудившие Хидэёси столь резко изменить соотношение распределения урожая между феодалами и крестьянами, если учесть, что Ода Нобунага придерживался совершенно другой пропорции: одна часть урожая — феодалу, две части — крестьянину. В самом деле, этот вопрос — один из наиболее сложных и очень важных, от решения которого во многом зависит правильное понимание и толкование характера аграрных преобразований Хидэёси, их социальных последствий. Надо полагать, что продолжающаяся в современной японской историографии дискуссия по этому и другим аспектам аграрной политики Хидэёси даст новый материал, который позволит расширить и углубить наши познания в этой области[398].
Важным результатом аграрной реформы Хидэёси явился заметный рост урожая риса в стране. По данным, относящимся к 3-му году Кэйтё (1598), урожай риса в целом по стране, за исключением двух островов — Ики и Цусима, по которым нет сведений, составил 18,5 млн. коку[399]. При этом в ряде провинций, таких, например, как Исэ, Симоса, Оми, Мино, собирали урожай риса по 500 тыс. коку и более, а в провинции Мицу — свыше 1,5 млн. коку. Характерно, что в 20-е годы XVIII столетия, т. е. спустя более 120 лет, урожай риса в Японии увеличился лишь на 6,5 млн., составив 25 млн. коку[400].
393
См.: И. Г. Поздняков. Роль кэнти в закрепощении японского крестьянства во второй половине XVI в. — Япония. Вопросы истории. М., 1959, с. 80.
394
Такаянаги Мицухиса отмечает, что, хотя в эпоху Камакура (конец XII — начало XIV в.) и существовали определенные различия в величине налога в зависимости от качества земельных участков (которые подразделялись на три категории: лучшие, средние и худшие), земельный налог в среднем определялся пропорцией: половину урожая крестьянин отдавал феодалу, половину оставлял у себя. Эта система получила наименование «гоко гомин» (т. е. «пять частей — казне, пять — народу»). В эпоху Муромати (начало XIV — середина XVI в.) земельный налог определялся уже другой пропорцией: 40 % урожая шло феодалу и 60 % крестьяне оставляли себе. Такая система получила наименование «сико рокумип» («четыре части — казне, шесть — народу»). См.: Такаянаги Мицухиса. Тоётоми Хидэёси-но кэнти, с. 27.
399
См.: Ямагути Кэйдзи. Бакухансэй сэйрицу-но кэнкго (История становления системы Бакухан). Токио, 1975, с. 50.