Трудно сказать, как развивались бы события и что сталось бы с его планами захвата столицы, если бы неожиданно подкравшаяся болезнь не оказалась смертельной. Такэда Сингэн умер в возрасте 52 лет. Уже на смертном одре, сожалея о том, что многое из того, что было им задумано, не удалось осуществить, он, обращаясь к своему сыну Кацуёри, завещал продолжить начатые им военные походы, с тем чтобы знамя феодального дома Такэда развевалось над все новыми территориями[36]. Однако его наследникам не суждено было исполнить эти заветы.
В то время на противоположном конце страны, на ее крайнем западе, события принимали еще более резкие очертания. Дерзкий вызов безраздельно господствовавшему здесь феодальному дому Оути бросил его вассал Мори Мотонари, когда-то верой и правдой служивший своему господину. Если Такэда Сингэн был наиболее типичным представителем новых даймё, происходивших из сюго, то возвышение Мори Мотонари может служить примером того, как в смутное время «низы», воспользовавшись общим ослаблением позиций «верхов», которые теряли контроль над событиями, выступали против своих бывших владык и сами становились сюзеренами.
Уже не молодой, но достаточно энергичный (когда он вступил в единоборство с Оути, ему было более 50 лет), Мори Мотонари, владелец небольшого замка в Корияма, имел ряд несомненных преимуществ перед остальными военачальниками, которые, как и он, претендовали на власть и богатства феодального клана Оути. Во-первых, к тому времени он обладал уже довольно солидным опытом военных сражений.[37] Во-вторых, он оказался много хитрее и предприимчивее своих соперников, отличался большей изобретательностью и более глубокими познаниями в области военного искусства.
Труден путь к вершине власти, и, чтобы овладеть ею, Мори предстояло выиграть не одну битву. Сильная армия феодала Оути оказалась не самой главной преградой на этом пути. Нужно было одолеть тех феодалов, которые не желали уступать ему и сами рвались к власти, все сметая на своем пути.
Самыми грозными его соперниками были Амако Ёсихиса, с которым он находился в самых добрых отношениях (вместе участвовали не в одном сражении), и Суэ Харуката, который первым выступил против Оути и сразил его. Мори Мотонари удалось выйти победителем в единоборстве с ними. Важное значение имела победа его войск в битве при Ицукусима в 1555 году. Эта победа открывала перед ним возможность, казалось бы, беспрепятственного захвата обширных земель па западе страны. Как карточный домик, рушилась феодальная империя Оути, «короля Ямагути», как его назвали европейцы. Прежние заслуги, чины, звания и традиции, вассальная преданность — все то, что считалось вечным и незыблемым, не могло устоять перед неистребимой жаждой власти.
Втянутый логикой борьбы в бурный поток стремительно развивавшихся событий, Мори Мотонари не мог уже остановиться, сдержать свои честолюбивые амбиции и устремления. Правда, его самые смелые замыслы относительно расширения территориальных владений вряд ли выходили за пределы района Тюгоку, принадлежавшего его бывшему господину. Что касается похода на столицу, то вряд ли он мог всерьез рассчитывать на успех такого шага. Самое большее, на что он мог надеяться, это завоевание северной части острова Кюсю и, возможно, части острова Сикоку. Если, как считают некоторые биографы Мори, он действительно вынашивал планы захвата столицы[38], то это было не более как несбыточной мечтой.
Таким образом, владения нового даймё Мори Мотонари оставались в основном в границах тех земель, которые принадлежали феодальному дому Оути, т. е. десяти провинций на западе страны: Нагато, Ивами, Суо, Аки, Идзумо, Бинго, Хоки, Мимасака, Бидзэн и Биттю.
В двух рассмотренных случаях речь шла о новых даймё, которые появились в районах, отдаленных от центра на довольно значительное расстояние. Что касается еще более дальних районов, как, например, острова Кюсю, особенно южной его части, то здесь представители старых аристократических домов Отомо и Симадзу также постепенно приобретали черты новых даймё, хотя этот процесс протекал несколько замедленно и не принял столь острых форм. В центральной части страны военные действия, связанные с выдвижением на политическую сцену новых феодальных князей, развертывались, может быть, не столь масштабно, как на востоке и западе. Этому препятствовали размеры территорий и положение центральных провинций, находившихся под неусыпным надзором центральной власти.
Однако по своей остроте и значению эти события имели не меньшее, а гораздо большее значение для страны в целом, для ее политического, социального и экономического развития. Особенность этих районов состояла в том, что здесь, по существу, исключалась возможность концентрации слишком больших земельных площадей в руках одного, пусть даже сильного феодала. Центральные власти немедленно отреагировали бы на такие поползновения, с чьей бы стороны они ни исходили, расценив это как опасную оппозицию сёгунату.
36
См.: Кувата Тадатика. Сэнгоку-но сива (История эпохи феодальных войн). Токио, 1965, с. 72–73.
37
По данным некоторых биографов Мори Мотонари, он участвовал более чем в двухстах сражениях. См.: Даймё рэцудэн (Биографии даймё). Т. 1. Токио, 1966, с. 278.