В японской исторической литературе существуют самые разные и во многом противоречивые суждения на этот счет. Чаще всего эти причины пытаются искать в личных качествах Хидэёси, его неукротимом стремлении к славе и почитанию, в том числе к славе завоевателя.
Вскоре после окончания японо-корейской войны по требованию даймё с острова Цусима Со Ёситомо была подготовлена специальная работа, которая называлась «Причины корейского похода Тайко Хидэёси». В этой книге давалось такое их объяснение. Однажды Хидэёси пошел в столичный храм Тофукудзи и там увидел изображение основателя этого храма Эндзи, жившего в XIII веке, и тут ему пришла идея прославить и увековечить и свое имя, чтобы оно перешло к будущим поколениям. Но для этого одной Японии было мало. Надо было выйти за ее пределы и связать свое имя с крупными государствами, лежавшими на Азиатском материке, такими, как Корея, Китай и Индия. Это был, считали авторы указанной книги, главный побудительный мотив захватнических походов Хидэёси, который жаждал, чтобы его имя прогремело па весь мир[520].
В некоторых японских работах, особенно довоенного времени, не только всячески оправдывалась агрессия Хидэёси на Азиатский материк, но высказывалось даже сожаление, что его захватнические планы не были осуществлены. При этом делались попытки доказать, что причины внешних захватов Хидэёси коренились якобы исключительно в его личных амбициях. Так, в одной из книг, посвященных японо-корейской войне, говорилось, что эта война, вошедшая в историю как выдающаяся экспедиция Тайко-сама (Тоётоми Хидэёси), величайшего героя тех дней, явилась следствием его честолюбивых замыслов в последние годы жизни. Даже после того как была осуществлена грандиозная задача — объединены все японские провинции, его властолюбивые амбиции все еще оставались неудовлетворенными. Одержимый сильным желанием завоевать Азиатский континент, он послал свои войска на Корейский полуостров, считая это первым шагом к покорению минской династии. Однако, к сожалению, сетовал автор книги, его великолепная идея не была осуществлена ввиду непредвиденных обстоятельств, в частности болезни, в результате которой великий герой скончался, а прославившая его кампания не была успешно завершена. Неудача, которую потерпела его экспедиция, явилась одной из главных причин падения рода Тоётоми[521].
Хидэёси действительно был невероятно тщеславным правителем; его обуревала патологическая страсть ко всякого рода почестям, хвалебным славословиям, которые возвышали бы его над всеми остальными смертными и представляли, как самого великого и самого мудрого. И он не упускал случая выспренне восхвалить себя. Как писал глава миссии францисканцев в Японии Педро Батиста Бланки,[522] Хидэёси в беседе с ним заявил: «Когда я родился, солнечный луч упал на мою грудь, и, когда прорицателей спросили, что бы это могло значить, они ответили, что мне суждено властвовать над всем, что лежит между Востоком и Западом». И тут же добавил: «В течение 104 прошедших эр правления не было еще властителя, который правил бы и управлял всей Японией, а я сумел покорить ее всю»[523].
На тщеславие Хидэёси указывают и другие источники, в том числе его письма и документы.
Но как бы резко и сильно ни были выражены тщеславие и властолюбие этого человека, не в них следует искать главные причины внешних завоевательных походов Хидэёси.
Мало убеждает также версия о том, что его мечты о мировом господстве выглядели очень наивными, так как, имея плохие познания в географии, он не очень-то ясно представлял себе даже размеры территорий тех государств, которые стремился покорить, полагая, что речь идет о таких же провинциях, как в его стране, которые он относительно легко и быстро подчинил своей власти.
Иногда в качестве причины называют смерть в 1591 году сына Хидэёси — Цуругамацу, после которой отец впал в сильный транс; чтобы рассеять глубокую печаль, Хидэёси и развязал японо-корейскую войну. Высказывается также мнение, будто война возникла вследствие того, что переговоры, которые вела в то время Япония с Кореей (речь шла в основном о заключении торгового договора), зашли в тупик; Хидэёси, разгневанный неуступчивостью Кореи, решил объявить ей войну. Но все это были скорее поводы, а не причины.
Правы те историки, которые основной упор делают на внутренние факторы, справедливо полагая, что захватнические войны (и корейский поход Хидэёси не является в этом отношении исключением) имеют глубокие внутренние корни и часто порождаются стремлением той стороны, которая прибегает к агрессии, отвести от себя недовольство, зреющее внутри страны, и направить это недовольство вовне[524].
520
См.: Ниссэн канкэйси-но кэнкю (История японо-корейских отношений). Т. 2. Токио, 1969, с. 75.
522
Педро Батиста Бланки во главе филиппинского посольства, состоявшего из францисканцев, прибыл в Японию в мае 1593 г. и вскоре был принят Хидэёси в его замке в Нагоя (Кюсю). Бланки удалось, несмотря на запрет властей, построить ряд церквей в столице, а также в Осака и Нагасаки. Однако через четыре года, в феврале 1597 г. его в числе 25 других христиан, среди которых были двое японских детей 12 и 13 лет, по приказу Хидэёси казнили в Нагасаки по обвинению в миссионерской деятельности, которая была объявлена вне закона.
523
Цит. по: They came to Japan. An Antology of European Reports on Japan. 1543–1640. M. Cooper (ed.). L., 1965, с. 111.
524
См.: Нихон рэкиси дзэнсю (Вся история Японии). Т. 10. Нобунага и Хидэёси. Токио, 1969, с. 273.