И тем не менее вряд ли можно всерьез говорить о существовании какой-либо определенным образом организованной группы или фракции, которая реально противостояла бы Хидэёси. Это не значит, конечно, что среди окружения Хидэёси не было людей, которые не понимали бы, к каким тяжелым последствиям для страны могут привести его авантюристические планы. Логичнее было бы как раз заключить, что не все думали так, как Хидэёси, и не все, в том числе и из его ближайшего окружения, внутренне разделяли его имперские амбиции. Но ситуация была такова, что никто не мог ему перечить, ибо любое непослушание пресекалось самым строгим и жестоким образом. Поэтому каждый был вынужден действовать в общем русле тех событий, в которых он участвовал, и вольно или невольно следовать единой политической линии, даже если он и понимал всю безрассудность и ошибочность такой политики. Во всяком случае, ни о какой сколько-нибудь серьезной, а тем более организованной оппозиции Хидэёси внутри правящей группировки как накануне развязывания японо-корейской войны, так и в ходе военных действий, даже когда японская армия терпела тяжелые поражения на фронтах и несла большие потери, говорить не приходится.
Служебное положение и личное благополучие каждого, кто входил в высший эшелон власти, а тем более тех, кто был связан с диктатором (в том числе родственными узами), полностью зависели от самого диктатора, его физического, душевного и психического состояния. Поэтому, как могли, они оберегали его, предохраняли от излишних волнений и переживаний. При этом ими двигало пе столько чувство личной преданности диктатору и даже не страх перед ним, сколько стремление уберечь себя, сохранить за собой привилегированное положение в обществе, вволю насладиться властью и земными благами. Создался своего рода замкнутый круг, из которого никто не мог выйти по доброй воле и разорвать невидимые нити, связывавшие все окружение Хидэёси. Только смерть диктатора могла изменить положение. Это, очевидно, понимали все. Одни ждали этой смерти, другие, наоборот, молили бога, чтобы развязка наступила как можно позже.
Те же, кто заботился не только о собственном благополучии, наблюдая постепенную и все более глубокую деградацию личности Хидэёси, который становился уже неспособным управлять страной и командовать армией, и, не осознавая этого и веря в свою правоту и непогрешимость, совершал все новые и все более тяжелые и опасные своими последствиями ошибки, ждали смерти диктатора, связывая с ней возможность выхода из создавшегося положения.
Развязанная им военная экспансия на Азиатский материк не только была самой большой и тяжелой его личной ошибкой, но и нанесла тяжелейший удар по репутации и престижу страны, которую соседние народы стали воспринимать не иначе как захватчика и агрессора. Такова уж горькая участь исторических просчетов: за их негативные последствия приходится расплачиваться не одному поколению людей.
Говоря о причинах японо-корейской войны, необходимо подчеркнуть еще один, очень важный момент, который часто оказывается вне поля зрения исследователей. Речь идет о выступлениях народных масс, которые, как будет показано в следующей главе, становились все более широкими, охватывали самые разные слои сельского и городского населения и отличались четко выраженной антифеодальной направленностью. Меры, которые предпринимал Хидэёси, чтобы сбить накал народных выступлений, ликвидировать или по крайней мере смягчить социальные конфликты в стране, избежать опасности крестьянской войны, не приносили желаемых результатов. Поэтому он надеялся, что, заставив огромные людские массы участвовать во внешних захватах, он сможет отвлечь их внимание от острых внутренних проблем и социальных противоречий и таким путем предотвратить рост антифеодальных выступлений широких народных масс, ослабить их социальный протест. В этом определенным образом проявились тесная связь и взаимозависимость внешней и внутренней политики Хидэёси.