История знает немало примеров, когда провалы во внутренней политике, трудности экономического характера, обострение социальных противоречий и конфликтов толкали правителей многих стран к опасным внешним экспансиям, за счет которых они надеялись поправить свои внутренние дела. Но, как учит та же история, такие авантюры почти всегда заканчивались позорными провалами, а внутренние проблемы не только оставались, но и приобретали еще большую остроту.
В экспансионистских планах Хидэёси военной интервенции в Корею отводилось особое место. Во-первых, потому, что это было первое и очень важное звено в длинной цепи внешних захватов, успех которых прямо зависел от того, удастся ли японским войскам завладеть этой территорией и превратить ее в опорный пункт для расширения своей агрессии на Азиатский материк. Во-вторых, высадка огромной экспедиционной армии на материк требовала не только большого флота, способного осуществить такую широкомасштабную операцию, но и решения многих сложных проблем, связанных как с доставкой на материк свежих подкреплений, боеприпасов, продовольствия, так и с управлением войсками, находившимися на значительном отдалении от штаб-квартиры Хидэёси, которая располагалась в Нагоя, на севере Кюсю. И хотя Хидэёси рассчитывал на молниеносную легкую победу,[534] его не могли не заботить все эти проблемы.
Подготовка к вооруженному нападению на Корею велась долго и тщательно. Создавался мощный флот, который должен был не только обеспечить перевозку войск, снаряжения и продовольствия, но и иметь в своем составе суда и подразделения для участия в морских сражениях. Формировались новые и переоснащались действующие армии. Создавались ударные силы, которым предстояло первым штурмовать укрепленные позиции на корейском побережье.
Наряду с этим шла идеологическая обработка армии и в целом населения страны. Широко распространялся миф, что еще императрица Дзингу на заре японской истории предприняла поход на Корею, считая ее нераздельной частью «великой страны Ямато». Пришло время осуществить извечную мечту Японии и вернуть «блудную дочь» — Корею — в прародительское лоно. Самой историей предписано ему, Хидэёси, исполнить эту важную миссию. Самим Небом ниспосланы ему святое право и священный долг преподать урок этой стране, проучить ее за то, что во времена Хубилай-хана она участвовала в монгольском военном походе на Японию.
Одним словом, покарать за прошлое и сделать Страну утренней свежести послушной и покорной в будущем. В таком шовинистическом, милитаристском угаре, охватившем не только высшие военные сферы, но и низкоранговых самураев и рядовых воинов, готовилась и велась война против Кореи.
1 марта 1592 года Тоётоми Хидэёси покинул свой столичный дворец и в сопровождении ряда военачальников и огромной свиты направился на север Кюсю, в замок Нагоя, чтобы непосредственно заняться подготовкой и осуществлением военной экспедиции на Азиатский материк. Вспомним, что военные походы на Кюсю и на восток страны, в район Одавара, вотчину сильного и непокорного феодала Го-Ходзё, Хидэёси тоже начинал 1 марта: поход ради покорения Кюсю — 1 марта 1587 года, второй поход — 1 марта 1590 года. Хидэёси верил, как в талисман, в это число, которое обязательно должно принести ему удачу.
В первых двух случаях успех действительно сопутствовал Хидэёси. Ну а каким будет исход дела на этот раз? Таким же счастливым?
Через несколько дней Хидэёси прибыл в замок Нагоя, куда уже стягивались войска со всей страны. Еще в начале января многие феодалы получили строгий приказ Хидэёси, который предписывал им направить свои воинские части в его распоряжение для участия в военном походе на Корею. Основной контингент экспедиционной армии составили войска тех феодалов, чьи владения находились на Кюсю, Сикоку, а также в западной и центральной частях острова Хонсю, т. е. в районах, примыкавших к месту концентрации армии Хидэёси, предназначавшейся для вторжения в Корею. По его приказу было сформировано девять дивизий общей численностью 158,8 тыс. воинов под командованием 32 военачальников[535].
Первая дивизия, насчитывавшая 18,7 тыс. воинов, была сформировала из войск феодалов, владения которых находились на острове Цусима и острове Кюсю, в провинциях Хиго и Хидзэн. Даймё с острова Цусима Со Ёситомо выставил 5 тыс. воинов, Кониси Юкинага, чьи владения находились в провинции Хиго, — 7 тыс., а четыре феодала из провинции Хидзэн: Мацуура Сигэнобу, Арима Харунобу, Омура Ёсисаки и Гото Сумихару — соответственно 3 тыс., 2 тыс., 1 тыс. и 700 человек. В состав командования этой дивизии входило шесть военачальников во главе с Кониси Юкинага.
534
Во многих письмах, которые Хидэёси направлял из Нагоя в столицу Киото и в Осака, постоянно присутствовала уверенность в скором и победоносном завершении военной кампании японской армии в Корее. В письме, датированном 27 мая 1592 г. Хидэёси заявил, например, что собирается в Корею, чтобы на месте распорядиться, как организовать управление этой страной, а к октябрю с триумфом возвратиться в Японию. 3 августа он писал, что уже к началу сентября ожидает триумфального возвращения своих войск из Кореи (см.: 101 Letters of Hideyoshi. Tokyo, 1975, с. 57, 58).
Что же касается личного участия Хидэёси в военных действиях на материке, то прямых доказательств его пребывания в Корее нет, хотя некоторые исследователи утверждают, что он был в этой стране и лично руководил боевыми операциями. В письмах, написанных в период развертывания военных действий в Корее, действительно содержатся многократные упоминания о его намерении отправиться туда и принять участие в военных операциях. Так, в декабре 1592 г. в письме одному из своих вассалов, он сообщает, что намерен направиться в Корею и хотел бы взять своего адресата с собой (там же, с. 49);. В письме жене он вновь говорит о том, что намерен переправиться в Корею и ждет, пока установится благоприятная погода. «Если я отправлюсь в Корею, то возвращусь скоро и с триумфом», — писал Хидэёси в этом письме (там же, с. 53). Таким образом, намерение такое было, но оно так и не было осуществлено.
535
См.: Харада Танэдзуми. Тёсэн-но эки моногатари, с. 30. Некоторые другие авторы называют несколько меньшее число —158,7 тыс. человек. См.: Хироси Икэути. Бунроку — Кэйтё-но сэнсо (Война годов Бунроку и Кэйтё). Токио, 1936, с. 8. Однако расхождения очень незначительны, поэтому приведенные данные можно считать вполне достоверными.