В XX веке японо-корейская война XVI века нередко становилась предметом особого к себе внимания со стороны японской военщины. Выискивая всевозможные «исторические аргументы» в оправдание захватнической политики Хидэёси и спекулируя на его популярности в народе, она пыталась представить свои агрессивные действия так, словно они являются продолжением дела Хидэёси, осуществлением миссии, уготованной Японии самой историей. Однако агрессор не перестает быть агрессором, если даже рядится в тогу миротворца. Агрессия не имеет оправдания в наши дни, как не имела его в прошлые времена, ибо в ней всегда проявлялось и проявляется все самое отрицательное, что встречается в развитии человеческого общества.
История беспристрастна. Она судит сурово, но справедливо. Правда, далеко не всегда из ее уроков делаются надлежащие выводы. За это приходится расплачиваться. И не только отдельным историческим деятелям, которые не считаются с объективной логикой общественного развития, но и целым странам и народам, которые долго несут на себе груз прошлых ошибок, испытывая тяжелые последствия содеянного их далекими и не очень далекими предками. Японо-корейская война — весьма поучительный в этом отношении урок истории.
Глава тринадцатая
Народные движения
Когда Хидэёси лишь начинал свою военную и политическую карьеру, Япония была охвачена не только постоянными феодальными междоусобицами, но и мощными народными движениями, достигшими к тому времени небывалого размаха и остроты. Главная отличительная черта народных движений в Японии того периода заключалась в том, что они происходили, как правило, одновременно, а иногда и в тесной связи и прямом взаимодействии с феодальными войнами. Основное содержание всей политической жизни страны в эпоху, охватывавшую почти целиком два столетия — XV и XVI, составляли беспрерывные междоусобные войны, которые вели феодалы против центральной власти и друг с другом ради расширения своего влияния, укрепления военно-экономического могущества и утверждения своего независимого положения. Именно это обстоятельство наложило весьма существенный отпечаток на народные движения, на выступления крестьян, что определенным образом отразилось на формах и методах борьбы народных масс, характере требований, общей социально-политической направленности этого движения.
Часто принимавшие религиозную окраску, заключавшие в себе немало противоречий, движения народных масс, в особенности крестьян, порождают немалые трудности в изучении этого важного для понимания рассматриваемой исторической эпохи вопроса. К тому же испытывается большая потребность в добротных исторических документах и материалах, которые проливали бы дополнительный свет на объект исследования, давали возможность взглянуть на него и шире и глубже.
В оценке крестьянских движений, представлявших собой важную составную часть политической жизни этой страны в XVI веке, японские исследователи нередко придерживаются диаметрально противоположных взглядов. При этом одни из них главное внимание обращают на форму, которую принимало то или иное восстание, оставляя в стороне его социальный характер. Другие же, наоборот, сосредоточивая все свое внимание на анализе борьбы крестьян, почти полностью абстрагируются от ее формы, что нередко ведет к преувеличению социально-классовой направленности крестьянского движения.[571] В последние годы в японской историографии заметен несомненный прогресс в изучении и толковании этой проблемы, хотя многие вопросы, как и прежде, нуждаются в дополнительных изысканиях, более глубоком и всестороннем их освещении.
Для того чтобы лучше понять характер полемики, которую на протяжении не одного уже десятилетия ведут японские историки по вопросам, касающимся роли крестьянских движений и их воздействия на японское общество XVI века, когда шла перестройка феодальных отношений, выявить сильные и слабые стороны в их научной аргументации, равно как и определить свое отношение к проблеме в целом, необходимо рассмотреть наиболее типичные крестьянские выступления того времени и попытаться наметить основные особенности и главные тенденции в развитии народных движений в Японии в рассматриваемый исторический период.
571
По мнению крупного специалиста в области экономической истории Японии Хондзё Эйдзиро, крестьянские восстания рассматриваемого периода, проходившие под религиозными лозунгами, являлись не более как стычка ми представителей различных религиозных течений (см.: Хондзё Эйдзиро. Социальная история Японии. М., 1935, с. 117). Примерно на такой же позиции стоит и Судзуки Рёити, который видит значение японских крестьянских движений XVI века, по существу, лишь в том, что представители господствующего класса, не стоявшие у власти, по стремившиеся к ней, использовали борьбу крестьян в своих корыстных целях [см.: Судзуки Рёити. Гэкокудзё-но сякай (Общество, в котором «низы» побеждают «верхи»). Токио, 1949, с. 143]. В то же время такой историк, как Инамура Рюити, называет выступления японских крестьян, принимавшие религиозную форму, крестьянскими войнами, подчеркивая при этом, что они были наиболее последовательными и подлинно революционными [см.: Инамура Рюити. Сюкё кайкаку то Нихон номин сэнсо (Религиозная реформация и крестьянские войны в Японии). Токио, 1955, с. 1]. Как бы полемизируя с этой точкой зрения, Кокусё Ивао заявляет, что в отличие от Западной Европы, где действительно имели место и крестьянские войны, и крестьянские восстания, в Японии выступления крестьян не были ни войнами, ни восстаниями, а были всего лишь волнениями или мятежами [см.: Кокусё Ивао. Хякусё икки-но кэнкю (Изучение крестьянских восстаний). Токио, 1959, с. 60].