Все это прекрасно понимал и старался учитывать Хидэёси, строя свои отношения с Иэясу. Он не только испытывал к нему чувство симпатии, но и завидовал его столь высокому и знатному происхождению. Вместе с тем он вполне реально представлял, насколько серьезную опасность — если не для него самого, то для его наследника — может представлять растущая экономическая и военная мощь Токугава Иэясу, постоянно подогревавшая его властолюбивые амбиции. Хидэёси старался не просто ладить с Иэясу, но и приблизить его к себе, сделать более послушным и покладистым. Последний, видя все это, тоже не лез на рожон, а всячески стремился продемонстрировать свою лояльность к диктатору. Он не упускал случая оказать ему знаки внимания.
О характере этих отношений дают некоторое представление письма Хидэёси, в которых он не только благодарит Токугава Иэясу за ценные подарки и преподношения, но и всячески подчеркивает свое дружеское расположение к нему. Особый интерес представляет одно из последних писем, относящееся к 1598 году, в котором Хидэёси своей рукой сделал приписку: «Проявляемую Вами заботу обо мне я очень высоко ценю. Когда я вновь увижу Вас, я смогу полнее и глубже выразить свою признательность».[638]
Примерно за месяц до смерти Хидэёси продиктовал текст клятвенного обязательства, которое должны были взять на себя и строго соблюдать верные ему феодалы. Это было не первое его обращение к своим вассалам с призывом до конца исполнить свой долг перед их повелителем. Он обращался к ним еще в то время, когда отказался от политической власти в пользу своего племянника, которому передал должность и звание кампаку, а за собой сохранил звание тайко (экс-канцлера). Но особую настойчивость в этом вопросе он стал проявлять после того, как у него родился сын,[639] который, как того добивался Хидэёси, должен был стать законным наследником власти, а все вассалы должны так же преданно и верно служить новому правителю, как они служили ему, Хидэёси.
Клятва в верности, которую по требованию Хидэёси должны были дать преданные ему феодальные князья, представляла собой и своего рода завещание, содержавшее ряд пунктов, касавшихся почти исключительно того, как следует вести себя его сторонникам, чтобы сохранить ту систему правления и те отношения между феодалами, которые установились при нем, и тем самым не вызвать новые распри и ожесточенные битвы в стране. При этом главные усилия они должны направить на поддержку всего рода Тоётоми, который на законном основании будет и дальше править страной. Клятва-завещание призывала всех феодалов верой и правдой служить Хидэёри, законному наследнику Хидэёси, не предпринимать ничего худого по отношению к нему и всем сердцем помогать укреплению законной власти[640].
Торжественная церемония, во время которой пять влиятельнейших особ принимали этот клятвенный обет, происходила в столичном особняке Маэда Тосииэ, который пользовался особым расположением и доверием Хидэёси. Каждый из присутствовавших должен был скрепить это клятвенное обязательство своей подписью и личной печатью. Но и это не вселило в Хидэёси полной уверенности в том, что клятвы, которые с такой торжественностью произносились феодалами в доме Маэда Тосииэ, будут выполняться. И он за несколько дней до своей кончины, а точнее, 5 августа 1598 года собственноручно пишет коротенькое письмо всем членам «пятерки», в котором снова и снова просит, почти умоляет их позаботиться о его наследнике, не дать его погубить.
638
См.: (101 Letters of Hideyoshi, Tokyo, 1975, с. 75–76). Среди подарков, которые регулярно преподносил Токугава Иэясу, как, впрочем, и остальные крупные феодалы, и которые Хидэёси очень любил, были, как явствует из писем, и такие, например, как устрицы, птичий клей, свечи и т. д.
639
После радостной вести о рождении сына, которую получил Хидэёси, находившийся в то время в своей военной ставке в Нагоя, поползли слухи о том, что это не его ребенок. Называли даже имя фактического отца ребенка, каковым якобы был любовник Ёдогими некто Оно Харунага (см.: W. Cole. Kyoto in the Momoyama Period. Norman, Oklahoma, 1967, c. 51).