Проимператорские настроения особенно широко распространились среди самурайства в то время, когда в его среде постепенно зрела и формировалась антисёгунская оппозиция, приведшая к свержению токугавского режима и восстановлению императорской власти, названному официальной японской историографией «реставрацией Мэйдзи». В этих событиях, происходивших в конце 60-х годов XIX столетия, оппозиционно настроенное самурайство сыграло довольно активную роль.
Поднимавшееся и возвышавшееся японское самурайство выступало как ретивый страж феодальных порядков, складывавшейся новой системы феодальных отношений. Непрерывно продолжавшиеся в XVI веке междоусобные войны, которые постоянно увеличивали спрос на самурайское войско, вызывали, говоря словами Ф. Энгельса, «вереницы измен, предательских убийств, отравлений, коварных интриг и всяческих низостей, какие только можно вообразить, всего того, что скрывалось за поэтическим именем рыцарства, но не мешало ему постоянно твердить о чести и верности»[103].
Японское самурайство в этом отношении не было исключением.
Глава третья
Молодые годы Хидэёси
В многочисленных исторических описаниях жизни Тоётоми Хидэёси крайне мало и скупо повествуется о его молодых годах. Между тем именно в пору юношества формируются черты характера, складывается самосознание, вырабатываются убеждения и принципы, которые определяют многие поступки и действия того или иного исторического деятеля в период его зрелости.
Несмотря на то что в Японии появилось уже немало работ, в которых достаточно полно и обстоятельно, насколько позволяет современный уровень исторических знаний, рассматриваются жизнь и деятельность Тоётоми Хидэёси, многое все же неизвестно, недостаточно раскрыто и изучено. Это относится и к некоторым деталям его биографии, особенно периода молодости, таким, например, как социальное происхождение, условия, в которых он воспитывался, и т. д. По сей день эти и другие вопросы трактуются весьма произвольно и противоречиво, что во многом объясняется причинами, уходящими в далекое прошлое.
Одна из них состоит в том, что феодальные правители дома Токугава, захватившие после смерти Тоётоми Хидэёси власть в стране и установившие режим жестокой диктатуры, не были заинтересованы в объективном показе заслуг своих предшественников, сравнение с которыми и даже невольные исторические аналогии никак не способствовали укреплению авторитета этой династии. Токугавский сёгунат, отличавшийся особой свирепостью и иезуитской изощренностью в борьбе против малейшей оппозиции, беспощадно подавлявший всякое здравомыслие и свободолюбие, стремился держать народ в темноте и невежестве, не только в полной изоляции от мировой цивилизации и мировых событий, проводя политику «закрытых дверей», но и в неведении своей собственной истории. Более чем 250-летнее правление феодальной диктатуры Токугава превратило Японию в настоящий заповедник феодализма, где с необыкновенным рвением оберегались и культивировались наиболее отсталые формы средневековья. Именно это, очевидно, дало полное основание К. Марксу заявить, что «Япония с ее чисто феодальной организацией землевладения и с ее широко развитым мелкокрестьянским хозяйством дает гораздо более верную картину европейского средневековья, чем все наши исторические книги, проникнутые по большей части буржуазными предрассудками»[104].
Сёгуны из феодального дома Токугава, кичившиеся своими якобы особыми заслугами перед страной и горделиво превозносившие свою исключительную роль в японской истории, либо тщательно скрывали, либо всячески искажали подлинные исторические факты и события, связанные с жизнью и деятельностью Тоётоми Хидэёси, чья слава еще при его жизни распространилась по всей стране и за ее пределами. Тем более они скрывали тот факт, что власть им досталась вовсе не от бога, а перешла от Хидэёси, который к тому же не был даже знатного происхождения. Токугавское правительство запрещало публикации, в которых упоминалось имя Хидэёси. Всякого, кто осмелился бы нарушить этот запрет, ожидало суровое наказание.