Принимая меры для восстановления столицы и усиления ее политической и экономической роли в жизни страны, Ода Нобунага вовсе не собирался основательно и навсегда обосноваться в Киото. Во-первых, это было далеко не самое безопасное и надежное место, учитывая, что междоусобные войны были в самом разгаре. Во-вторых, и это, пожалуй, главное, обширные территории страны оставались неподвластными ему, и для их покорения предстояла еще долгая и трудная борьба. Вопрос о создании единого государства решался на полях сражении, поэтому военная ставка Ода Нобунага находилась не в столице, которая была явно не приспособлена для этого, а там, откуда можно было оперативно руководить боевыми действиями.
Тем не менее и в этих условиях значение столицы было велико, поэтому важно было не только время от времени наведываться в нее, но и предпринять немалые усилия для того, чтобы придать ей прежний респектабельный вид, восстановить ее авторитет и влияние.
Прежде всего Ода Нобунага решил восстановить, вернее, построить заново два великолепных дворца: один — для сёгуна Ёсиаки, которого сам же с благословения императора Огимати посадил на престол, а второй — для императора. Он лично руководил стройкой и требовал от подвластных ему феодалов все новых пополнений рабочих рук, которые так необходимы были для завершения столичных строек. Тяжелый, по существу, каторжный труд, постоянное недоедание, свирепствовавшие в ту пору в столице эпидемии уносили тысячи человеческих жизней. Роскошные дворцы, которые возводил Нобунага, покоились на костях тысяч и тысяч замученных здесь людей.
Разумеется, воздвигая дворцы, Ода Нобунага меньше всего помышлял о том, чтобы содействовать укреплению власти императора или сёгуна. Хотя этим своим шагом он и продемонстрировал определенное уважение к традиционным институтам власти, но не в том, конечно, состоял главный смысл его политики. Ему необходимо было вернуть доверие к столице, показать и доказать, что она по-прежнему является и самым безопасным и самым удобным для жительства местом. Это прямо относилось к тем столичным жителям, особенно торговцам и ремесленникам, которые в тревожное время вынуждены были ее покинуть, спасаясь от смерти, а теперь могли, не страшась опасностей, вернуться и беспрепятственно заняться своим делом.
Желая вселить в жителей столицы уверенность, что все худшее уже позади, Нобунага издал специальный приказ, строжайшим образом запрещавший его войскам, расквартированным в ней, заниматься мародерством и повелевавший им обеспечить общественный порядок и безопасность жителей.
Ода Нобунага стал фактическим и полновластным хозяином в столице. Даже в его отсутствие все должно было идти по заведенному им порядку. Каждый, кто попытался бы ослушаться и пойти против его воли, жестоко поплатился бы за такую неосмотрительность. Так, собственно, и произошло с сёгуном Ёсиаки, который, желая, очевидно, высвободиться из цепких объятий своего покровителя и почувствовать себя самостоятельным, вышел за рамки той роли, которую отводил ему Ода Нобунага. Усмотрев в действиях и поведении сёгуна нелояльное к себе отношение, Нобунага послал ему письмо с выражением неудовольствия, не слишком утруждая себя подбором вежливых слов и фраз. А вскоре последовали куда более решительные действия: войска Ода Нобунага атаковали сёгунский дворец Нидзё, и его владельцу с большим трудом удалось спастись бегством в западные провинции, где он провел оставшуюся часть жизни, время от времени напоминая о себе робкими и безуспешными попытками вернуть утраченные позиции. Однако добиться этого никто из дома Асикага уже не смог.[161]
Вокруг Ода Нобунага собралась довольно большая группа способных военачальников и феодальных администраторов. Он обладал умением выявлять и использовать по назначению каждого, в ком обнаруживал полезные задатки. Это даже как-то не вязалось с привычными представлениями о диктаторских режимах, при которых процветали невежество и тупоумие. Многие выпестованные им военачальники были талантливыми не только в военной области, но и в государственных делах. Талант и незаурядность, проявленные в конкретных делах, особенно в боевых операциях, были для него превыше всего. Таким людям он давал высокие чины и звания, даже если они, как, например, Хидэёси или тот же Акэти Мицухидэ, не были знатного происхождения. При этом Нобунага нисколько не опасался того, что кто-либо из них может посягнуть на его власть или принизить его. На этом фоне он и сам воспринимался еще более сильным, авторитетным и значительным.
161
Три десятилетия Япония не имела сёгуна; вновь он появился лишь в 1603 г., им стал Токугава Иэясу, который в период междоусобиых войн сражался на стороне Ода Нобунага, но был более знатного происхождения: он вел свою родословную от знаменитой феодальной фамилии Минамото, из которой вышел первый сёгун Минамото Ёритомо.