Весть о гибели Нобунага была настолько неожиданной и так ошеломила Хидэёси, что он долго не мог прийти в себя. Несколько часов он провел наедине с собой, ясно не осознавая еще всего того, что так внезапно обрушилось на его голову. Но постепенно он овладел собой и лихорадочно стал оценивать создавшуюся ситуацию, размышляя над возможными последствиями дальнейшего хода событий.
В нем боролись два взаимоисключающих, но, очевидно, неизбежных в подобных обстоятельствах чувства. С одной стороны, он глубоко и искренне скорбел по поводу трагической и нелепой гибели не просто своего авторитетнейшего руководителя, делу и идеалам которого он был до конца предан. Для него Ода Нобунага был той личностью, встреча и общение с которой открыли перед ним возможность стремительного восхождения по иерархической лестнице, он ясно осознавал, что в иной ситуации и мечтать не мог бы об этом.
Хидэёси испытывал особую признательность и большую привязанность к Нобунага. Он был возмущен и оскорблен предательством, совершенным человеком из их же круга, самим характером убийства из-за угла, что противоречило натуре и убеждениям Хидэёси, который при всей своей природной хитрости и ловкости все же предпочитал открытую и честную борьбу. Все это рождало в нем вполне понятную ненависть к убийце, естественное желание отомстить за смерть своего предводителя, наставника и друга. Он считал это своим долгом.
С другой стороны, его не покидала мысль о том, что перед ним неожиданно открылся путь к власти, появилась реальная возможность сыграть новую роль в судьбах своей страны, осуществить планы и проекты, которые зрели в мечтах, но для осуществления которых еще не пришло его время. Действительно ли пробил его час, готов ли он к новой и очень ответственной роли лидера, в состоянии ли овладеть сложной обстановкой, сможет ли успешно продолжить борьбу за объединение страны, так успешно начатую, но далеко еще не завершенную Ода Нобунагой?
Мысли теснились. Присущие Хидэёси самонадеянность и уверенность в собственных силах сменялись растерянностью, несвойственной ему робостью и тревогой. Не потому, что он боялся предстоящего боя с Акэти или сомневался в его исходе. Он был уверен в своей полной победе. Его беспокоило другое. Он отлично понимал, что среди сподвижников Нобунага были и другие полководцы, которые не с меньшим, а, быть может, с большим основанием, чем он, могут и, очевидно, будут претендовать на роль преемника Нобунага. И неизвестно еще, как они отнесутся к его, Хидэёси, претензиям на власть.
Мысленно он пытался представить себе настроение тех, кто потенциально мог претендовать на власть, угадать возможные действия с их стороны. Прежде всего перед ним вставал влиятельный и сильный Токугава Иэясу, который в последнее время очень сблизился с Нобунага и к тому же в отличие от других приближенных лиц обладал внушительной военной мощью. Какую позицию займет он в этой сложной ситуации, что собирается предпринять?
Хидэёси не мог, разумеется, знать, как именно сложатся и будут развиваться события, ясно представить себе не только все детали, но даже контуры того здания, которое собирался возводить. Хоть и радужной казалась вдруг открывшаяся перспектива, много в ней было неизвестного и тревожного. Но в одном он нисколько не сомневался: надо было действовать, притом быстро, смело и решительно, чтобы никто, ни враги, ни друзья, не смог опередить его и раньше овладеть положением. Он принял вызов и смело двинулся навстречу неведомым силам и подстерегавшим его повсюду всевозможным опасностям.
Тщательно обдумав план действий, Хидэёси поздно ночью вызвал к себе преданных ему военачальников, сообщил им о событиях в столице и велел высказать свое отношение к случившемуся. Неожиданность этого тревожного известия повергла всех в состояние полной растерянности и смятения. Понурив головы, военачальники застыли в скорбном оцепенении. Молчание нарушил Курода Ёситака, один из ближайших сподвижников Хндэёси. Это был опытный военный и ловкий политик. Он не раз участвовал в боевых сражениях на стороне армии Нобунага, в одном из них получил серьезное ранение в ногу и на всю жизнь остался хромым. К концу жизни Курода Ёситака принял христианство, был крещен и наречен Симоном[181]. Он умер в 1604 году в возрасте 57 лет и похоронен в церкви города Хаката.
Видя скорбное лицо Хидэёси, сообщившего присутствующим печальную весть о гибели Ода Нобунага, Курода Ёситака[182] буквально ползком приблизился к своему господину, волоча больную ногу, и стал увещевать того, говоря, что самим богом ниспослано ему стать владыкой всей страны.
182
Некоторые биографы Курода Ёситака полагают, что именно в его руки попал посланец Акати и он первым сообщил эту новость Хидэёси, а затем вместе с ним разработал план действий, включавший немедленное перемирие с Мори и поход на столицу(см.: Фукумото Сэй. Курода Ёситака, с. 61).