Заботясь об укреплении своего могущества, Хидэёси прилагал большие усилия к тому, чтобы создать такой орган государственной власти, который бы постоянно и со знанием дела претворял в жизнь его политику, решал бы финансовые, экономические, административно-политические и другие вопросы. Необходимость в таком органе диктовалась не только тем, что в стране практически не существовало правительства, а государственные дела находились в полном запустении, но и тем, что Хидэёси, всецело поглощенный военными делами, не успевал решать множество других вопросов, которых накапливалось все больше и больше и которые ждали своего решения.
Хидэёси создал специальный орган по управлению страной — так называемый го-бугё, что означает «пять главных правительственных чиновников». Это был своего рода малый кабинет министров, каждый из которых ведал вполне определенным кругом вопросов. Более общие и сложные вопросы они обсуждали и решали сообща.
В число этих пяти руководителей ведомств вошли лица, хорошо зарекомендовавшие себя практическими делами и пользовавшиеся полным довернем Хидэёси. Это были администраторы нового типа, которые до этого как военачальники участвовали вместе с Хидэёси не в одном сражении. Теперь же они переключились на решение гражданских дел. Одни из боевых военачальников Хидэёси, Асано Нагамаса, который к тому же состоял с ним в родственных отношениях, ведал всеми юридическими вопросами, был своего рода министром юстиции. Административной службой, синтоистскими и буддийскими храмами, а также делами, связанными с соблюдением порядка в столице Киото, занимался Маэда Гэнъи. Финансами ведал Нагацука Масанэ, судебными делами — Масита Нагамори, а Исида Мицунари руководил общественными работами.
Каждое из этих ведомств постепенно обрастало правительственными чиновниками; некоторые из них впоследствии либо сами становились министрами, либо занимали посты такого же примерно ранга. Так, известный сакайский купец Кониси Юкинага, которого Хидэёси сделал сначала даймё, стал в конце концов заниматься финансами страны наравне с членами го-бугё. Именно на таких людей опирался Хидэёси при создании новой системы управления страной.
Главные его заботы, все его мысли и думы были направлены на решение основной задачи — полностью подчинить своей власти всю территорию страны, завершить объединительную миссию и создать единое сильное государство. Но для осуществления этой задачи ему предстояло пройти трудный путь военных сражении, преодолеть немало опасностей.
Он прекрасно понимал это и тщательно готовился к новым военным походам.
Глава седьмая
Первые европейцы в Японии
Во времена Хидэёси Япония, которая и без того была ареной бурных событий, впервые реально ощутила на себе действие новых факторов, связанных с европейским проникновением и распространением христианства. Она оказалась перед опасностью колониального порабощения, и надо было обладать прозорливостью поистине дальновидного политика, чтобы вовремя распознать эту опасность и принять все меры для защиты суверенитета страпы, создания необходимых условий ее независимого, самобытного общественного развития.
Первым из европейцев, кто поведал западному миру о Японии и ее будто бы несметных богатствах, был известный итальянский путешественник Марко Поло, побывавший в конце XIII столетия во многих странах Востока. Составленная по его рассказам и опубликованная в 1298 году знаменитая «Книга», пожалуй, впервые знакомила европейского читателя с некоторыми сторонами истории и культуры азиатских народов, своеобразием их традиций и обычаев, укладом жизни. «Книга» содержит интересные наблюдения и сведения географического, этнографического, историко-культурного характера, касающиеся как тех стран, где довелось побывать Марко Поло, так и тех, данные о которых ему удалось почерпнуть из рассказов очевидцев и письменных источников, изученных им, очевидно, во время пребывания в азиатских странах.
Так, сведения о стране Чипунгу,[243] как Марко Поло называл Японию, в которой он никогда не был, целиком основываются на китайских источниках (Марко Поло прожил в Китае около 17 лет), а возможно, и на рассказах воинов внука Чингисхана, великого хана Хубилая, уцелевших после его неудачной попытки покорить Японию и благополучно возвратившихся в Китай. Представляя себе Японию как «очень великий» остров, лежащий на востоке, в открытом море, Марко Поло отмечал, что ее «жители белы, красивы и учтивы; они идолопоклонники, независимы, никому не подчиняются. Золота, скажу вам, у них великое обилие: чрезвычайно много его тут, и не вывозят его отсюда, с материка ни купцы, да и никто не приходит сюда, оттого-то золота у них, как я вам говорил, очень много»[244]. Не жалея красок, рисовал он идиллическую картину неуемной роскоши, основанной на огромных богатствах, которые некуда девать. Дворцы в Чипунгу, писал Марко Поло, крыты «чистым золотом, так же точно как у нас свинцом крыты дома и церкви. Стоит это дорого, и не счесть! Полы в покоях, а их тут много, покрыты также чистым золотом пальца два в толщину, и все во дворце, и залы и окна, покрыто золотыми украшениями… Жемчугу тут обилие; он розовый и очень красив, круглый, крупный; дорог он так же, как и белый. Есть у них и другие драгоценные камни. Богатый остров, и не перечесть его богатства»[245].
243
Европейское название Японии — Джапан, трансформированное из Чипунгу, или Зипангу, по терминологии Марко Поло, происходит от китайского слова «Жибэньго», что означает «Страна солнечного восхода», или более поэтично, «Страна восходящего солнца» (в японском произношении — Нихон, или Ниппон).