Буддизм, который проник в Японию через Китай и Корею в середине VI века, поначалу прививался в основном в верхушечном слое японского общества и почти не затрагивал толщи народных масс, где безраздельно господствовал синтоизм — чисто японская религия. Господствующий класс привлекали в буддизме пышность обрядов, великолепное и богатое убранство храмов и монастырей, высокий уровень материальной культуры, праздная беспечность, а также те стороны его учения, которые можно было использовать в политических целях для укрепления феодального государства.
С не меньшим размахом и пышностью, чем в Индии и Китае, возводились в Японии буддийские храмы и монастыри, строились многоярусные пагоды, создавались бесчисленные статуи Будды — гигантские, как, например, крупнейшая в мире бронзовая статуя Большого Будды (Дайбуцу), установленная в храме Тодайдзи в городе Нара,[280] или миниатюрные, выполненные из дерева, камня и металла. Японские и специально приглашенные иноземные мастера изготовляли всевозможные предметы, в том числе из драгоценных камней, предназначавшиеся для богослужения и внутреннего убранства храмов, выполняли дорогие росписи с изображением сцен из жизни Будды. Все это содействовало развитию прикладного искусства, живописи и скульптуры.
Правящий класс, поощряя распространение буддизма в Японии, воспринимал его не только как новую религию, но, может быть, в большей мере как новые для Японии искусство, живопись, скульптуру, архитектуру, литературу — словом, все то, что должно было украсить быт придворной аристократии, занять ее праздность. В то же время правящий класс очень быстро понял, что новая буддийская вера может быть использована и как мощное политическое и идеологическое средство в борьбе против собственного народа.
Представители верхних слоев японского общества всячески подчеркивали и пропагандировали те догмы буддийского учения, которые призывали людей к покорности, к отрешенности от всего земного, от сует жизни (а следовательно, к отказу от всякой борьбы за свои социальные права и интересы), к пребыванию в каком-то бессознательно спокойном состоянии и пассивному наблюдению за тем, что происходит в этом мире. Только при отрешении от всего суетного, в том числе и от самого себя, можно погрузиться в состояние покоя, можно управлять и владеть собой. Это и есть то высочайшее блаженство, учит буддизм, которого достигает человек, обретая нирвану, т. е. вступая в период полного своего просветления и даже превращения в самого Будду. Но для того чтобы достигнуть нирваны, человеку нужно пройти через многие трудности и страдания, и только после этого он сможет освободиться от своих пороков.
Краеугольным камнем буддизма является учение о «четырех благородных истинах».
Первая из них гласит, что мир полон страданий: рождение, старость, болезнь, смерть, соединение с неприятным, разъединение с приятным, неисполнение всякого желания — все это страдание. Жизнь, которая не свободна от всевозможных желаний и страстей, фактически также является страданием.
Вторая «благородная истина» утверждает, что причиной всех человеческих страданий является жажда жизни, проистекающая от стремления к радостям и незнания того, что жизнь есть страдание.
Если можно было бы отказаться от желаний, которые лежат в основе человеческих страстей, то исчезли бы и сами страсти, а вместе с ними и человеческие страдания. Об этом повествует третья «благородная истина».
Четвертая «благородная истина» гласит, что существует «восьмеричный путь спасения», состоящий из правильных воззрений, правильных мыслей, правильной речи, правильного поведения, правильного образа жизни, правильных усилий, правильной памяти и правильного сосредоточения.
Согласно учению Будды, тот, кто научится правильно понимать эти «благородные истины» и будет неукоснительно следовать им, достигнет просветления, и тогда перед ним откроется путь к праведной жизни, свободной от земных страстей и страданий[281].
280
На изготовление Большого Будды, высота которого достигает 16 м, было израсходовано 500 т бронзы. На отливку и установку статуи ушло шесть лет. Сам император принимал участие в работах: носил в широких рукавах своего кимоно землю для опок (см.: И. Можейко. 7 и 37 чудес. М., 1980, с. 350). Вместе с тем отлитый из бронзы Большой Будда показал, какой высоты уже в то время достигло искусство художественного литья (см.: Н. И. Конрад. Очерки истории культуры средневековой Японии. М., 1980, с. 31).