Я пришел в совещательный зал одним из первых, до меня успели только старший и первый помощники, интеллектуальщица и капитан… И то, капитан меня опередила только потому, что она же и попросила зайти чуть позже неё. Все приходящие вежливо справлялись сначала о моём самочувствии, потом о сокоординаторе-один и ребятах из соседнего модуля.
Постепенно становилось всё теснее и шумнее, причём первое каким-то странным образом ощущалось следствием второго. Говорили все друг с другом в разнобой, сначала вполголоса, потом всё громче и громче. Молчали только капитан, первый помощник и сокоординатор-два. И я на другом краю стола. Капитан до того сказала мне, что немного боится, ей придется признать серьёзные ошибки, и теперь я хотел как-то помочь, поддержать чем-нибудь, но не знал, как. Всё, что нам оставалось - посматривать друг на друга и улыбаться.
Через время собравшиеся стали мельком поглядывать на часы, а потом и ассистент проговорил в общий динамик:
-Внимание всем присутствующим! Согласно общего расписания, собрание двадцать-шесть-дробь-три начинается. Я веду аудиовизуальный протокол.
Все разом притихли, приосанились в разной степени и повернули головы в сторону капитана. Даже неоконченные разговоры прервали. В этот раз всем было реально интересно, о чём она будет говорить, тему собрания не знал, наверное, даже старший помощник. Хотя явно знал первый.
Капитан помолчала немного, не нерешительно, но явно не зная, с чего начать. А ещё она словно ждала какой-то внешней отмашки. Я посмотрел ей прямо в глаза и прикрыл веки, как бы кивая. Она отвела взгляд и начала:
-Экипаж. Со… - помедлила и договорила. - ...координатор. Мы… мы улетаем. Вылет завтра, ровно в это же время. Далее сутки на орбите для корректировки проложенного курса - и мы летим… Домой.
Все загудели довольные, но напряжение полностью не ушло. Присутствующие понимали, что будет ещё как минимум один вопрос для обсуждения, и вряд ли такой же приятный, как эта новость.
Капитан дождалась, когда голоса утихнут, и продолжила:
-Сразу после завершения собрания инженерная служба начнёт предполётную подготовку. Но есть одно обстоятельство.
Усилившееся внимание стало чуть ли не физически ощущаться. Капитан вдохнула, прикрыв глаза, словно хотела впитать с воздухом силы, и продолжила:
-Как вы знаете, большую оранжерею в буксируемом надмодуле мы отвели под воссоздание экосистемы новооткрытой планеты. Это слишком редкие и важные образцы, чтобы ограничиваться малой оранжереей в тяговом корабле. Мы привезём из нашей спонтанной экспедиции бесценные образцы… Даже более важные, чем были привезены в своё время с Сестринской… Но у этой миссии есть и обратная сторона. Нам может не хватить питания на весь экипаж.
Возмущённо никто не загудел, но недовольство очень явно отразилось на лицах.
-Капитан, - вдруг позвал сокоординатор-два. - Пару слов буквально вставлю?
-Конечно, - разрешила она. Мне показалось, что хотела и назвать его должность, но в последний момент остановилась.
-Спасибо… Я вот что добавлю. - Он зачем-то встал и начал говорить. - Коллеги. Вот то, что мы сделали… Давайте сразу… Это неоценимо. И нам отсюда вот…- он обвёл помещение пальцем, - ...из корабля этого пока не осознать. Моя компания, ваш наниматель… Мы несколько раз брали отраслевые премии. Очень престижные иногда. И… я ещё когда только начинал, общался с одним из руководителей… неформально. Так вот я её спросил: «А как это? Когда ты получаешь такую премию — это на что похоже?». И она ответила. Не поверите, она говорит: «Ты знаешь… а очень спокойно. Это рутина. Когда ты много лет работаешь, чтобы вывести своё подразделение в лидеры, когда вы весь предыдущий год выкладываетесь, награда — она, конечно, приятна, но… она как-то вот сама собой уже разумеется. А для других это… ух! Награда!». Это я к чему, друзья… Вот… мы тут несколько месяцев работали. Мы… привыкли к этой планете, к этой фауне. - Он сделал паузу, явно что-то взвешивая. - Мы даже к потерям… Не привыкли, но приняли их. И поэтому эти вот образцы… Приматы, ветвистенькие, снежники, зверорыбы… Они нам кажутся что-то типа: «А, фигня. Лучше б домой полетели». Но на самом деле, мы открыли кислородный мир. Это плюс одна колония. Причем, комфортная, - Тут некоторые усмехнулись. - Зря вы… Это здесь, у полюса, холода. У нас у полюсов тоже условия так себе, давайте честно. Но чем ближе к экватору… Слушайте, тут все или офицеры или руководители. Все всё знают, все всё понимают. Там условия очень комфортные. Но это не важно. Мы нашли тут жизнь. Сколько сейчас планет с жизнью открыто? - Он показал руки. - По пальцам можно пересчитать. И эти экипажи, вот все, кто их открыл — они все известны. Буквально все. А никто из них… Никто! Не видел… настолько похожую на нашу и понятную нам жизнь. Никто. А мы — нашли.Нашли и привезли… привезём. Вы понимаете? Мы… мы тут никто, даже капитан, даже я вот сейчас стою говорю — и то я даже до конца не осознаю, насколько это важное открытие. Да, они тупые, уродливые, страшные, мерзкие, жестокие твари, агрессивные ублюдки, но… Это жизнь полностью нам понятная. Это… это открытие! Это перевернёт всё. Вообще - всё. Космобиология — до свидания. Можно на пару лет закрывать отделения в ВУЗах: эта наука уже устарела. То, что мы везём домой — это революция. А сколько… ветеринар вот не даст соврать — они же регенерируют с невероятной скоростью. Вы… вы понимаете, что это? Что это даст нашей медицине? И это… это только что я, идиот без специального образования, понимаю. Даже я. А что там у нас дома из этого сделают. - Сокоординатор-два развел руками. - Ну, я даже не представлю… Поэтому… друзья, давайте так: мы все тут взрослые, все руководители… Но всё же, давайте вот здесь в этом вопросе поставим точку. То, что наша миссия важна, важна так, что мы сейчас просто осознать не в состоянии — это давайте будет аксиомой. Это база. И она не обсуждается. Мы улетаем менять историю. Значение нашей экспедиции оценят лет через сто наши потомки в полной мере. А мы ради такого дела пожертвуем немного большой оранжереей и посидим на диетке, да? И будем думать о бонусах, которые компания заплатит за открытие кислородно мира, да?