— Я не могу подтвердить ваши слова о поисках наших контактов с аль-Рашиди и его группой, — быстро заявил Астахов.
— Нам не нужны подтверждения, — заметил Шейнер, — нам нужна голова Юсуфа аль-Рашиди, человека, который продумывает и осуществляет самые страшные террористические операции в нашем мире. Гениального химика, закончившего с отличием Оксфорд, человека, получившего превосходное западное образование и имеющего под своим командованием несколько тысяч хорошо обученных боевиков по всему миру. Поэтому мы хотим продолжить развитие нашей операции по его поиску.
— Условия? — спросил Астахов.
— Мы возвращаем вам Шаддада Асмаи и проводим совместную операцию по уничтожению Юсуфа аль-Рашиди. Обратите внимание на мои слова. По «его уничтожению», а не по его поиску. Кнессет и Государственная дума ратифицируют соглашение о безвизом обмене гражданами в Россию и в Израиль. А вы отпускаете двух наших сотрудников.
— Безвизовое соглашение больше нужно Израилю, чем нам, — усмехнулся Астахов, — туристы тянутся в основном к вам, а не к нам.
— Добрая треть нашей страны имеет родственников в вашей, — напомнил Шейнер, — если это не туризм, то большие деньги, которые привезут сюда родственники из Израиля. И еще. Мы предоставим вам все документы по аль-Рашиди и через нашу агентуру выйдем на связи вашего подполья с арабскими благотворительными организациями. Вы получите список банков арабских стран, которые финансируют ваших боевиков. По-моему, лучшего подарка вам никто не предлагал.
— Вы же понимаете, что эти боевики так же ненавидят Израиль, как и нас всех, — пробормотал Астахов.
— Безусловно, — согласился Шейнер, — и мы делаем общее дело в борьбе с террористами. А мы и не скрываем, что готовы драться на вашей стороне. Это вы часто занимаете несколько иную позицию, пытаясь наладить собственные отношения с Ираном или «Хамасом».
— Мы единственные, кто пытается с ними разговаривать, — напомнил Астахов, — ни вы, ни американцы уже никогда не сможете завоевать их доверие. И выйти с ними хотя бы на приемлемый уровень контактов. Вы должны это сознавать.
— Мы это понимаем, хотя и не всегда принимаем, — дипломатично ответил Шейнер, — надеюсь, что уже сегодня наши люди будут освобождены. Документы получите завтра утром.
— Я должен вам сказать, что мы не принимаем вашу политику государственного террора, — вставил Астахов, — когда вы официально разрешаете своим агентам устранять ваших политических оппонентов. Вы знаете, как к подобным акциям относится мировое общественное мнение?
— Конечно, знаем. По нашим сведениям, именно агенты вашей службы взорвали автомобиль, где находился бывший президент Чечни Зелимхан Яндарбиев со своим сыном. Оба погибли. Мы понимаем, что Яндарбиев был вашим политическим противником, но там находился и его сын. Кажется, взрыв устроили в Катаре, или я что-то путаю?
— Двоих сотрудников нашего посольства незаконно обвинили в этом покушении, — мрачно парировал Астахов. — Если я начну вспоминать, как вы устраняете своих политических противников в других странах, то наша встреча продлится до завтрашнего вечера.
— Сотрудники посольства были вашими агентами, — возразил Шейнер, — а потом эмир Катара разрешил перевезти их в Россию, чтобы они отбывали там свой тюремный срок. Хотите поспорить, что они сейчас не в тюрьме?
— Не хочу, — ответил Астахов, — можно подумать, что ваши агенты не похищали граждан других стран и не выполняли приказов о ликвидации политических противников на чужих территориях.
— Но мы этого никогда и не отрицаем. А вы не хотите признаваться, забывая о словах вашего лидера «мочить в сортире».
— Это всего лишь образная фраза. И, возможно, он просто не совсем удачно выразился.
— Он очень удачно выразился, — возразил Шейнер, — в сегодняшнем мире нельзя быть спокойным нигде. Ни в самолете, который летит над океаном, ни в своем лондонском или вашингтонском доме, ни в автобусе, который едет по Иерусалиму, ни в московском метро, ни на мадридском вокзале. А раз так, а сегодня все обстоит именно так, то и террористы не должны нигде чувствовать себя в безопасности. Ни в одной стране мира, ни в одном, даже самом надежном убежище. Ни в одном «сортире», дорогой Владимир. Мы их будем находить и убивать. Безжалостно и безо всякого сожаления. Или у вас есть другое мнение?