Бетти надеялась, что таксист их не слышит.
— Прекратите, — жестко потребовала она. — Вы прекрасно знаете, что дурачитесь…
— Неужели? — пробормотал он с явной иронией.
Сердце девушки отчаянно забилось, но она старалась не замечать этого. Просто Симон опять дразнит ее, вот и все. Это его излюбленный способ вывести ее из дремотного, как он считал, состояния и привести в нормальное. Она была уверена, что все действия Симона, как и реплики, заранее спланированы и отрепетированы. Конечно же, он не такой дурак, чтобы надеяться, что она влюбится в него без ума.
Влюбиться в него? Элизабет больно прикусила губу, чтобы отчаянный вопль не сорвался с ее уст. Это неправда! Она не могла позволить случиться этому, но, увы, и не сумела предотвратить, с отчаянием признала девушка минутой позже. Иначе, почему она стесняется и чувствует себя неловко, когда он рядом? Почему она вдруг стала считать Бенджамина виновным во всех смертных грехах, а их отношения лживыми? Она была вполне счастлива и спокойна, пока Симон вихрем не ворвался в ее жизнь. Счастлива и спокойна… А сейчас?
Сейчас она бесповоротно и безнадежно влюбилась в человека, для которого навсегда останется лишь скучной американской сестрицей и никогда не станет кем-нибудь иным.
— Расскажите мне о родственнице Бенджамина, — неожиданно попросил Симон.
Вопрос удивил Бетти, и она подумала, уж не догадался ли он по своему обыкновению о матримониальных планах, которые миссис Макгрегор строила в отношении своего сына и Дебби.
— Зачем? — спросила она, скрывая волнение. — Надеетесь, что эта девица вам подойдет?
Симон внимательно посмотрел на нее.
— Не такая уж вы и глупая, Элизабет. Я оценил ваш намек. Вам не очень-то хочется идти на ланч к его матушке, так ведь? А почему? Боитесь, что жених задаст много нескромных вопросов?
— Каких, например? — хорохорилась она.
— Например, захочет в подробностях узнать, как мы провели эти три дня и три ночи на ферме, учитывая, что там всего одна кровать, хоть и большая и удобная, — не унимался Симон.
Слава Богу, в полутьме салона не было видно, как ее бледное от природы лицо заливается краской. Бетти бросила беспомощный взгляд на водителя, но если он и слушал их разговор, то не подавал виду.
— Бен об этом не знает, — прошипела она. — Он никогда не был на ферме.
— И вы не собираетесь рассказывать ему о нашем приключении, я прав? Вы намерены представить дело так, будто ничего не было?
— Но ведь ничего и не произошло, — отчаянно упорствовала девушка, думая о том, слышно ли, как бешено колотится ее сердце. Она сама, конечно же, слышала это неровное и учащенное биение, с головой выдававшее ее любовь к Симону.
— Черт побери, так уж совсем ничего, — грубовато проворчал он, делая ударение на последнем слове.
Бетти почувствовала, что они оба на взводе, обстановка накаляется и надо успокоиться, пока не поздно.
— Вы не говорили, сколько пробудете здесь. — Она отодвинулась от спутника. — Ваши дела в Денвере…
— Подождут, — нетерпеливо прервал он. — Что такое, дорогая? Испугались, что я поступлю не по-джентельменски и расскажу жениху о нас все?
— Нет, вы не можете сделать этого, — умоляюще прошептала она.
Девушка чуть не призналась, что он был прав, и она не может выйти замуж за Бенджамина, но ее удержали гордость и инстинкт самосохранения. Если она только заикнется об этом, Симон тут же засыплет ее самыми каверзными вопросами. Элизабет видела, что он собирается еще о чем-то спросить, но в этот момент такси остановилось, и Бетти с облегчением выбралась из машины.
— Более мой, как красиво! — воскликнула Хелен, входя в ресторан.
— Да, действительно красиво. Много средств затратили хозяева, чтобы, придать сельскому дому элегантность. В просторном холле оборудовали танцплощадку.
— Добро пожаловать! — Улыбающийся официант приветливо указал на один из столиков у окна, задернутого красивыми шторами.
Ресторан был полон, ненавязчиво играла музыка. Столы покрывали безупречно белые накрахмаленные скатерти. Зал был декорирован в глубоких малиновых тонах со светлыми штрихами розового.
Еще никто из них не успел сделать заказ, но Бетти заметила, как Симон попросил о чем-то официанта. Через несколько минут принесли шампанское в хрустальном ведерке со льдом.
— Конечно, оно не может соперничать с вашим вином. — Симон улыбнулся миссис Бенсон. — Но мне кажется, вполне достойный напиток, чтобы выпить за наш род, где бы мы ни жили.
Этот тост положил начало удивительному вечеру воспоминаний о различных случаях из истории семьи. Симон рассказал много интересного о своих предках. Оказывается, аргентинская ветвь Бенсонов весьма гордилась своими североамериканскими корнями, и Симон признался, что его родным всегда хотелось посетить Колорадо.
— О, пусть они приезжают, — воскликнула миссис Бенсон. — Летом. Они могут остановиться у нас. Нам бы очень хотелось познакомиться с ними.
— Ну, они не такие интересные люди, как я, — скромно заметил Симон, потупив глаза, и все рассмеялись, даже Бетти.
Но ей стало не до смеха, когда они, сделав перерыв, вышли в холл. Паркет сверкал, оркестр наигрывал что-то очень мелодичное, приглашавшее к танцу. Девушка видела, как отец с матерью, а затем и Хелен с Ллойдом присоединились к кружащимся парам.
— Потанцуем? — тихо предложил Симон, и хотя она панически боялась оказаться в его коварных объятиях, отказаться не могла.
Симон был прекрасным партнером и, увлекая Бетти за собой в танце, каждым движением приглашая следовать за ним, все больше и больше околдовывал ее. Она старалась держаться как можно дальше.
— Вам когда-нибудь говорили, что этот цвет очень идет вам? — прошептал он, едва касаясь ее уха.
Бетти оступилась, и эта оплошность позволила Симону прижать партнершу к себе. Прикосновение теплых рук к обнаженной спине вызвало у девушки легкую дрожь. Оркестр заиграл танго, свет немного убавили, и танцующие пары погрузились в интимное волшебство полумрака и музыки.
— Мне никогда не доводилось видеть такой нежной кожи, как ваша. Чистый перламутр. — Симон ласково провел пальцами по ее щеке, и девушка вздрогнула, когда он наклонился и нежно прикусил мочку уха.
Элизабет лихорадочно осматривалась по сторонам, моля Бога о том, чтобы никто из родных их не видел.
— А жених вот так когда-нибудь целовал вас? — И не дожидаясь ответа, Симон неистово впился в ее пухлые губы, заставив застонать и от боли, и от наслаждения.
С его стороны было нечестно вести себя так. Они почти что занимались любовью, а не танцевали. Глаза Бетти расширились, ее тело охватила сильная дрожь, не наигранная, предательски настоящая, вызывавшая в ней непреодолимое желание. Лицо пылало, дыхание участилось. Симон нежно сжимал ее в горячих объятиях. Каждое прикосновение его тела свидетельствовало, что он на взводе. Она чувствовала его плоть, твердо прижатую к ее телу.
Музыка смолкла, и девушка хотела было уйти, но партнер не отпускал ее.
— Нет, — глухо произнес он. Элизабет вопросительно посмотрела на Симона.
— Ради Бога, не оставляйте меня… Ему не надо было продолжать. Яркая краска залила лицо Элизабет. Симон, воспользовавшись ею, словно щитом, повел Бетти к двери.
— Что вы делаете? — сердито спросила она. — Мы не можем просто так уйти.
— Вы умираете от жажды, вам захотелось пить.
— Официант принес бы нам.
Еще одна пара направилась к выходу. Симон, раскрыв дверь, пропустил их вперед и прижал к себе Бетти. Она почувствовала прикосновение его тела и поняла, насколько Симон уже распален. Все возражения умерли сами собой.
— Вы разве не попадали в подобную ситуацию с Бенджамином? — спросил он, пропуская еще одну пару. — Ну, конечно же, нет. Он — рафинированный джентльмен и владеет своим телом. Вы это собираетесь мне сообщить? Хорошо, тогда я скажу вам кое-что. Когда вы будете лежать в постели с вашим так называемым мужем, вы вспомните этот вечер и будете желать, черт возьми, чтобы…
— Прекратите, — взмолилась Бетти. — Я не хочу больше слушать вас.
— Эй, вы двое, пошли! Папа заказал еще одну бутылку шампанского и хочет выпить за твое здоровье, Симон, — широко улыбаясь сказал Ллойд, неожиданно появившись рядом с ними.