Оба посла хорошо знали, что всё обсуждавшееся ими на улице тоже можно было издали подслушать и записать, используя высокочувствительные специально направленные микрофоны, принимающие чётко звук за сто и более метров, но всё же сделать это было труднее, чем в ресторане. Тема же разговора могла представляться крайне важной для любой страны, знай только они об этом заранее. Ведь результаты последовавших за тем событий коснулись так или иначе любого государства. Уж очень большое значение для всего мира имело состояние здоровья растущего супергиганта земли – Советского Союза.
Деревья безлюдной аллеи немо свидетельствовали тихий разговор двух.
– В Вашингтоне хотели бы установить серьёзный деловой контакт с кремлёвским руководством, – начал Филдс. – И вице-президент Буш готов встретиться с одним из новых советских лидеров во время своего визита в Женеву. Но встреча эта должна быть строго конфиденциальной.
Исраэлян задумался. Страна ещё не забыла внезапно ушедшего из жизни после непродолжительной болезни Юрия Андропова. Руль власти в его руках продержался совсем недолго. Сейчас на капитанском мостике страны Черненко. Что же и он недолог?
Вспомнился беззлобный анекдот, родившийся вскоре после смерти Брежнева.
Леонид Ильич, чувствуя, что скоро оставит этот мир, решил подготовить себе преемника. Имея в виду три кандидатуры, вызвал сначала Черненко и спрашивает:
– Вот если тебя назначим после моего ухода, как ты думаешь, пойдут люди за тобой?
На что Черненко ответил:
– Народ, уверен, пойдёт, а армия – не знаю.
Вызвал Брежнев Устинова и задал тот же вопрос.
Министр обороны ответил:
– Армия точно пойдёт за мной, а как народ – не знаю.
Третьим был вызван Андропов и на заданный вопрос ответил уверенно:
– Люди за мной пойдут. А кто не пойдёт за мной, пойдёт за тобой. Анекдот намекал на тот факт, что Андропов пришёл из органов госбезопасности и потому по прошлому опыту может начать репрессии. Фактически этого не произошло да и не могло произойти, поскольку именно при Андропове, стоявшем тогда во главе охраны самых главных секретов государства, производилось раскрытие дел незаконно репрессированных.
Зато сам Андропов действительно вскоре последовал за Брежневым. Неужели так быстро пришла очередь и Черненко, который ничем особенно новым пока не выделялся в своей деятельности? Или с ним и хотят наладить контакты, что выглядит абсурдным в таком случае? Подобные переговоры введутся по другим каналам. Нет, тут определённо имеется в виду кто-то другой, и Исраэлян спросил:
– Господин Филдс, имеет ли в виду американская сторона, то есть господин Буш, кого-то конкретно из кремлёвского руководства или…?
Но "или", оказывается, не было.
– Господин вице-президент Буш хочет встретиться с Михаилом Горбачёвым, – чётко и коротко ответил Филдс.
Имя не было особенно на слуху, и это озадачило Исраэляна. Конечно, секретаря Центрального Комитета партии он знал, как и то, что это самый молодой из членов Политбюро, появившийся в Москве не так уж давно из Ставропольского края и, кажется, по протекции самого Андропова. Но он не казался кандидатом номер один на пост Генерального. Правда, вспомнилось ему, что радиостанция Голос Америки предвещала Горбачёву блестящее будущее и вроде бы называла его в качестве наиболее вероятного претендента на высший пост страны, но то Голос Америки, у которого своя игра, а тут очень серьёзно.
Способствовать встрече сомнительного кандидата с Бушем да ещё конфиденциально могло оказаться делом не только нелёгким, но и чреватым увольнением, понижением и чёрт знает чем, ведущим к концу карьеры дипломата. Так что нельзя было сразу принимать просьбу, но и отвергнуть тут же не годилось, иначе какой же ты дипломат, поэтому он осторожно спросил:
– А почему вы не хотите сделать это важное предложение о встрече через наше посольство в Вашингтоне или через ваше в Москве? Официальные каналы в данном случае, наверное, лучше, чем действовать через меня?
– Нет, – возразил Филдс, – я привык выполнять данные мне указания. Мне платят за это. Меня попросили поговорить о деле с вами, и я делаю так, как просили. Видимо, так им удобней.
Филдс протеже Буша – об этом Исраэлян знал – и потому он точно выполнял волю хозяина.
Что же касается нашего полномочного посла, то разговор, происходивший за городом, долго не выходил у него из памяти, но зашифрован не был и Москвы не достиг в ожидании послом дальнейшего развития событий и они не заставили себя ждать долго.