— Значит, Репиков видел, как вас задержали,— задумчиво произношу я.— Случайно ли он там стоял?..
На мой риторический вопрос ровным голосом отвечает Черный:
— С такой биографией случайно ничего не делают. Наверняка именно в этот момент у него и возникла мысль в очередной раз сменить документы и фамилию.
— Как знать, может, и раньше, ведь он знал о двенадцати тысячах еще в ресторане,— все так же задумчиво возражаю я.
Илюхин, оставленный без нашего внимания, ничего толком не понимает, хлопает своими по- детски голубыми глазами н смотрит то на меня, то на оперуполномоченного.
33.
Справка Информационного центра УВД о судимостях Репикова, копия приговора в отношении Илюхина и Суркова, протоколы допросов Тимофея Данилова, деда Кондрата, документы, выписки, копии, справки... Хорошо, что в отцовский «дипломат» все входит. Где же билет на поезд? Перерываю сумочку вверх дном, нахожу билет на столе и успокаиваюсь.
Скоро должен появиться Паша Черный. И зачем только я согласилась, чтобы он меня провожал? Надо было отказаться. Лучше уезжать, не прощаясь. Ведь понимаю же, что правлюсь ему... Но что из всего этого может получиться?.. Какие только глупости не лезут в голову, когда ждешь и ничего не делаешь! Ничего не было, быть не могло и не будет. Меня ждет Толик. Я его люблю. Давно, окончательно и бесповоротно. Это вполне объективная реальность, которая не зависит от нашей, то бишь от моей воли.
Поставив точку, заставляю себя улыбнуться, энергично, с шумом щелкнуть замками, переставить «дипломат» ближе к двери, придирчиво осмотреть себя в зеркало, поправить челку и подмигнуть своему грустному отражению.
Павел точен.
— Я всегда считала, что с цветами встречают,— говорю и с негодованием слышу, что мой голос излишне приветлив.
— И провожают тоже,— улыбается он, протягивая три алых, как закат, гвоздики.
Выходим, из гостиницы и садимся в ожидающее нас такси.
Едем молча. Лишь совсем недалеко от вокзала Черный негромко, так, чтобы не слышал водитель, произносит:
— Лариса Михайловна, а ведь вы меня обманули…
— Неужели я на это способна?
— Вы сказали, что замужем. Обычно замужние женщины стараются подчеркнуть свою свободу, а вы…
— Когда речь заходит о женщинах,— усмехаюсь я,— про слово «обычно» лучше не вспоминать, оно теряет свой смысл... Интересно, чем же я себя выдала?
— Мы заходили в магазины, но вы не сделали ни одной покупки, которая бы свидетельствовала о наличии у вас семьи.
— А мужская сорочка?
— Мало ли...— пожимает плечами Павел, хочет еще что-то сказать, но такси резко останавливается.
— Приехали,— не оборачиваясь, бросает водитель.
На перроне холодный воздух беспощадно сжимает головки гвоздик. Они постепенно вянут, теряя краски, становятся похожими на тряпичные цветы, которые забыли подкрахмалить.
Протягиваю руку.
— Прощайте...
Павел молча снимает перчатки, медлят, едва касается пальцами моей ладони.
Быстро поднимаюсь на подножку и, не оглядываясь, прохожу в вагон. Окно моего купе выходит на противоположную от перрона сторону. Прямо перед глазами грязно-белая цистерна с угрожающей надписью «Огнеопасно!» Легкий рывок — и цистерна начинает уходить в сторону, словно растягивается.
Проводница, заспанная девушка со слипшимися прядями рыжих волос, прячет мой билет в один из многочисленных кармашков брезентовой сумки.
— В Новосибирске разбудите, пожалуйста, я очень крепко сплю,— прошу я.
— Обязательно,— хмуро буркает она.
Засыпаю. Во сне вижу Толика. Он в толпе
своих учеников встречает меня на платформе. Просыпаюсь оттого, что кто-то отчаянно рвет дверь купе.
— В чем дело?! — возмущаюсь я.
— Чемоданы поставить нужно! — командуют с той стороны.
Открыв дверь, уже более спокойно спрашиваю:
— Какая станция?
— Новосибирск.
— Что?!
Должно быть, на моем лице все написано. Несостоявшиеся соседи отшатываются в сторону, любезно предоставляя мне возможность напялить задом наперед свитер, воткнуться головой в шапку и одновременно руками — в рукава шубы, выдернуть из-под матраца «дипломат», сорвать с крючка сумочку и выскочить в коридор. Пробегая мимо третьего купе, слышу сонный голос проводницы.
— Эй, вы, там, наверху! — цитирует она слова из песни, исполняемой популярной певицей,— Новосибирск!
— Билет?! — накидываюсь на нее, понимая, что говорить ей, о чем я сейчас думаю, нет времени. — Билет где?! Мне отчитываться...
— В моем купе, на столе,— с сонной интонацией отвечает проводница,— Постель сдали?
Меряю ее уничтожающим взглядом.
— Ладно, сама соберу,— вяло соглашается она.