Прикрываю глаза. Хорошо, когда тепло, уютно и рядом близкий человек. Внезапно Маринка делает долгую паузу, заставляя меня насторожиться и открыть глаза.
— Толик звонил? — спрашивает она.
Пожимаю плечами.
— Может, и звонил. Меня ни дома, ни на работе не застать...
— Удивляюсь твоему долготерпению! — возмущенно говорит подруга.
В августе я совершила большую глупость. Но не говорить же об этом Маринке. Толик завел разговор о женитьбе, а я из-за своей дурацкой, никому не нужной гордости свела все к шутке.
Жди теперь, когда мой любимый еще раз переборет свою природную робость. А ведь уже двадцать семь...
Маринка смотрит с жалостью. Она почему-то считает, что уж ей-то не грозит остаться «синим чулком», а вот обо мне просто необходимо побеспокоиться.
— Хочешь, я Толику все выскажу?! — азартно предлагает она.— В конце концов это безобразие! Шесть лет водить девушку за нос! Нет, я этого так не оставлю! Сколько можно?! Вернется — все выскажу!
Маринка — настоящий борец за права женщин. Но перспектива выйти замуж под давлением общественности мне вовсе не улыбается. Отрицательно качаю головой. Это еще больше раззадоривает подругу.
— Даже не уговаривай! Специально поеду на вокзал!
Понимая, что компромиссы Маринку не устроят, говорю:
— Я сама... сделаю еще одно предложение.
— Правильно! — обрадованно восклицает она.— Налей-ка чаю.
Упрашиваю Маринку остаться ночевать, и к двум часам ночи мы успеваем обсудить почти половину волнующих нас проблем. .
6.
Женщина с шахматной ладьей на голове на этот раз встречает меня приветливее и сообщает, что начальник стройуправления должен вот-вот появиться. В приемную заглядывает искусственная блондинка в пушистой розовой кофте из японского мохера,— этакая синтетическая кошечка.
— Борис Васильевич у себя? Мне ходатайство подписать надо... Путевки в Горную Шорию обком профсоюза выделил...
— Оставьте, я передам,— величаво качнув высокой прической, роняет Семирамида.
— Когда дверь за пушистой блондинкой закрывается, спрашиваю:
— Председатель профкома?
— Не поймешь кто,— небрежно отзывается секретарь.— И инженер по технике безопасности, и ВОИРом командует, и профкомом.
Извинившись, выскакиваю из приемной. Розовая кофточка виднеется в конце коридора. Догоняю ее. .
— Мне сказали, что вы инженер по технике безопасности. А я — следователь прокуратуры. Расследую несчастный случай с Хохловым.
— Очень приятно,— неуверенно произносит блондинка и, открыв дверь, приглашает.— Проходите, пожалуйста.
К моему удивлению, она оказывается хозяйкой хотя и небольшого, но отдельного кабинетика.
— Что вам известно о несчастном случае? — спрашиваю я.
— Да собственно... Что и всем...
— И только?
— Ой, я так занята, столько работы... Но я выезжала на место с техническим инспектором.
— А до несчастного случая бывали на том объекте?
Блондинка неопределенно поводит плечами.
— Конечно... Перед ноябрьскими праздниками мы с главным инженером вручали там грамоты и ценные подарки.
— Техникой безопасности случайно не интересовались?
— Прораб показывал план мероприятий,— слегка розовеет она.— Я и сама видела. Рабочие в касках, плакаты висят...
— Лестничные пролеты были ограждены?
— В дом я не заходила. Спешили на другой участок, там люди собрались, ждали...
— Как получилось, что близорукого человека допустили к работе без медицинского осмотра? — сухо спрашиваю я.
— Ой, я и не знаю... Он же не наш кадровый работник. Не понимаю, о чем думали в институте, направляя его на стройку?
— Хотели помочь вашему управлению,— говорю я, с грустью отмечая, что пушистая блондинка слишком загружена другими делами, чтобы заниматься своими непосредственными. Похоже, в строительстве она смыслит еще меньше, чем я.
Идя по коридору, прикидываю, каким должно быть представление следователя Приваловой об отношении работников СУ-15 к своим служебным обязанностям. Я не желаю зла ни пушистой блондинке, ни кому-либо другому, но поставить в известность начальника строительного треста — это ужа моя прямая обязанность. Поставить в известность и потребовать устранения условий, способствующих совершению преступлений... Чтобы больше не гибли люди.
Едва появляюсь на пороге кабинета Мизерова, его брови удивленно ползут вверх. Растянув губы в приветливой улыбке, он спешит навстречу, любезно осведомляется: