Кромвель прищелкнул пальцами, веля стюарду подавать рагу из солонины. Шарп неуклюже орудовал тонкими серебряными приборами, от души жалея, что не может воспользоваться верным складным ножом.
Матильда, баронесса фон Дорнберг, благодарно улыбнулась капитану, который подлил ей вина. Мнимая баронесса сидела по левую сторону от капитана, напротив леди Грейс Хейл. Ослепительный в своем шелковом с кружевной отделкой сюртуке Полман расположился рядом с ее светлостью, а лорд Уильям занял место рядом с Матильдой. Шарп, самый незначительный из гостей, сидел в дальнем углу стола.
Обеденная зала корабля представляла собой изящное, обшитое деревом помещение, выкрашенное нежно-зеленой и золотой краской. Медный канделябр без свеч свисал с потолочной балки. Если бы корабль время от времени не качало, Шарп решил бы, что находится на берегу.
За весь вечер прапорщик не вымолвил ни слова, предпочитая молча любоваться леди Грейс. Женщина держалась с обычной отчужденностью и, после того как их представили друг другу, ни разу не взглянула на Шарпа. Она вежливо подала ему затянутую в перчатку руку, на мгновение подняла глаза и тут же отвернулась. При виде прапорщика лорд Уильям нахмурился, а затем в подражание жене сделал вид, что знать не знает никакого Шарпа.
Подали десерт из апельсинов и жженого сахара. Полман с жадностью зачерпнул с тарелки сочную мякоть и бросил взгляд на Шарпа:
– А вы что скажете, Шарп? Мы проиграли войну?
– Я, сэр? – потрясенно промолвил Шарп.
– Вы, Шарп, именно вы, – продолжил Полман. – Вы согласны, что война проиграна?
Шарп помедлил, прикидывая, как выпутаться из щекотливой ситуации и избежать участия в общем споре. Однако и его задели пораженческие выпады капитана.
– Уверен, что нет, милорд, – ответил он Полману.
Кромвель принял вызов:
– Что вы имеете в виду, сэр? Объяснитесь.
– Пока бой длится, он не проигран, сэр, – ответил Шарп, – а этому сражению еще далеко до конца.
– Что может знать об этом простой прапорщик? – презрительно процедил лорд Уильям.
– Вы считаете, что крыса может выстоять против терьера? – с неменьшим презрением в голосе поинтересовался Кромвель.
Полман поднял руку, не давая Шарпу возразить.
– Прапорщик Шарп, капитан, кое-что смыслит в военном деле, – заявил германец. – Когда я познакомился с ним, Шарп был простым сержантом, а теперь он офицер. – Полман помолчал, давая присутствующим возможность осознать свои слова. – Какими качествами должен обладать сержант британской армии, чтобы его произвели в офицеры? – спросил он.
– Чертовским везением, – бросил лорд Уильям.
– Или выдающейся храбростью, – спокойно возразил майор. Он поднял бокал. – Знакомство с вами – большая честь для меня, Шарп. Когда нас представляли, я не сразу вспомнил ваше имя.
Полман выпил за Шарпа и снова задал вопрос:
– И за что же вам было пожаловано офицерское звание, мистер Шарп?
Прапорщик покраснел. Впервые за вечер леди Грейс смотрела прямо на него.
– Ну же, Шарп, не скромничайте, – настаивал Кромвель.
Шарп чувствовал, что язык прилип к гортани. Прапорщика выручил майор Далтон.
– Он спас жизнь сэру Артуру Уэлсли, – тихо промолвил шотландец.
– Как? Где это было? – снова встрял Полман.
Шарп поднял глаза на германца:
– В местечке Ассайе, сэр.
– Ассайе? – Полман слегка нахмурился. Именно при Ассайе армия маратхов была разгромлена, а его воинские амбиции посрамлены. – Никогда не слыхал о таком, – промолвил германец и откинулся на спинку стула.
– Кроме того, вы были первым у стен Гавилгура, – добавил майор. – Верно, Шарп?
– Мы с капитаном Кемпбеллом первыми штурмовали стену, сэр.
– Именно там вы и заработали свой шрам, Шарп? – спросил майор. Теперь уже все глаза устремились на прапорщика. Он смутился – по опыту Шарп знал, какое впечатление производил его шрам на малознакомых. – Ведь это не пуля? – продолжал допрос майор. – От пуль не остается таких отметин.
– Сабля, сэр, – отвечал Шарп. – А нападавшего звали Додд. – Он поймал взгляд Полмана, и тот улыбнулся в ответ.
Некогда Додд служил под командой германца, и Полман не меньше Шарпа ненавидел предателя.
– А этот Додд еще жив? – спросил мнимый барон.
– Нет, сэр, – просто отвечал Шарп.