Сетка, натянутая по краю стола, не давала возможности ложкам, бокалам, тарелкам и графинам соскользнуть на пол, но тем не менее качка превращала ужин в весьма рискованное предприятие. На первое стюард подал густой суп.
– Свежая рыба! – проревел Кромвель. – Поймана сегодня утром. Не имею понятия, как она называется, но на моем судне никто еще не умирал от отравления. От другого бывало, не скрою, но не от ядовитой рыбы. – Капитан с жадностью набросился на месиво, в котором плавали рыбьи кости, одной рукой придерживая тарелку, чтобы не расплескать ее содержимое. – Матросы падали с мачт, сгорали от лихорадки, а один пассажир, страдая от безответной любви, покончил жизнь самоубийством. Однако от рыбного супа еще никто не отдал богу душу.
– От безответной любви? – живо откликнулся Полман.
– И такое бывает, барон, – с готовностью отвечал капитан. – Широко известный феномен – морские путешествия пробуждают самые низменные инстинкты. Прошу простить меня, миледи, – поспешно добавил Кромвель, но леди Грейс, казалось, его не слушала.
Лорд Уильям проглотил ложку супа и отвернулся. Леди Грейс осилила несколько ложек и тоже отодвинула тарелку. Майор ел с аппетитом, Полман и Матильда – жадно, а Шарп – с осторожностью. Ему не хотелось опозориться перед леди Грейс своими дурными манерами. Рыбные кости он аккуратно вынимал изо рта, в то время как Полман просто выплевывал их на стол, заставляя ее светлость вздрагивать.
– Превосходный бифштекс с рисом, – объявил капитан, словно предлагал изысканное лакомство. – Не расскажете ли нам, барон, как вам удалось разбогатеть в Индии? Вы занимались торговлей, верно?
– Да, капитан, именно так.
Леди Грейс подняла глаза, нахмурилась и снова приняла безучастный вид. Графин с вином дребезжал в металлической подставке. Весь корабль скрипел, стонал и вздрагивал.
– В Англии, – продолжил Кромвель многозначительно, – аристократы не занимаются торговлей. Они считают это ниже своего достоинства.
– У английских лордов есть земли, моя же семья потеряла свои владения лет сто назад, а если у вас нет земель, приходится зарабатывать на жизнь самому.
– И как же, просветите нас? – настаивал капитан. Его длинные, намокшие от дождя волосы неряшливо свисали с плеч.
– Да так, что-то покупал, что-то продавал, – невозмутимо отвечал Полман.
– Не скромничайте, барон, похоже, вам удалось схватить удачу за хвост, – заметил капитан. Казалось, он пытается занять гостей пустым разговором, чтобы отвлечь от качки. – А теперь, значит, везете свое богатство домой? И где же ваш дом? В Баварии? В Пруссии? Или, может быть, в Гессене?
– В Ганновере, – отвечал Полман. – Однако я подумываю приобрести дом в Лондоне. Надеюсь, лорд Уильям не откажется дать мне совет? – Полман через стол улыбнулся его светлости, но вместо ответа лорд Уильям внезапно прижал салфетку к губам и выскочил из каюты. Водяные брызги упали на стекло потолочного окна и на стол.
– Мой муж – плохой моряк, – мягко промолвила леди Грейс.
– А вы, миледи? – спросил Полман.
– Мне всегда нравилось море, – отвечала она сухо. Кромвель рассмеялся.
– Говорят, миледи, что те, кто находит радость в морских путешествиях, сочтут прогулку в ад детским развлечением.
Леди Грейс пожала плечами. Поддержать беседу решил майор Далтон.
– А вы когда-нибудь страдали морской болезнью, Шарп?
– Нет, сэр, мне повезло.
– Мне тоже, – сказал майор. – Кстати, моя матушка верила, что подобная хворь лечится добрым бифштексом.
– Глупости! – прорычал Кромвель. – При морской болезни помогают только ром и масло.
– Ром и масло? – Полман сморщился.
– Сначала нужно влить больному в глотку пинту рома, затем пинту масла. Подойдет любое, даже ламповое, потому что больной все равно извергнет его обратно, зато на следующий день будет здоров как бык. – Кромвель недобрым взглядом уставился на леди Грейс. – Прислать вам рому и масла, миледи?
Ее светлость даже не озаботилась ответить. Она молча рассматривала стену, на которой был изображен английский сельский пейзаж с церквушкой, который покачивался вместе с кораблем.
– Сколько продлится шторм, капитан? – спросила Матильда с акцентом.
– Шторм? – возмутился Кромвель. – Вы называете это штормом? Это, мадам, всего лишь дождик и легкий ветерок! А вот настоящий шторм, мадам, действительно ужасен! Вы не представляете, в какой шторм мы можем попасть за мысом Доброй Надежды!
Никто не решился отведать смородинового десерта, и Полман предложил сыграть в вист в его каюте.
– У меня есть неплохой бренди, капитан, – сказал германец, – а если майор присоединится, мы составим партию. Шарп не играет. – Затем барон улыбнулся леди Грейс. – А вы, миледи?
– Нет, – отвечала леди Грейс с таким видом, словно барон приглашал ее заняться чем-то предосудительным. Затем она встала, умудряясь двигаться изящно даже на качающемся корабле. Мужчины поднялись с мест и расступились, давая ее светлости дорогу.
– Оставайтесь и допейте ваше вино, Шарп, – промолвил на прощание Полман, покидая каюту вместе с прочими игроками.
Шарп остался в одиночестве. Он допил вино, затем налил еще бокал. Опустилась тьма, и фрегат Компании, чтобы не потерять корабли конвоя, принялся каждые десять минут палить из пушки. Шарп решил дождаться третьего выстрела, а затем спуститься вниз и попытаться уснуть среди вони и сырости.
Внезапно дверь отворилась, и в залу вошла леди Грейс. На плечи она накинула шарф, прикрыв молочно-белую шею. Ее светлость бросила на Шарпа недружелюбный взгляд и не ответила на его неловкий поклон. Шарп решил, что леди Грейс что-то забыла и тотчас же удалится, но, к его удивлению, женщина уселась в капитанское кресло и нахмурилась.