- Пошли. Пошли отсюда.
Девчонка согласно кивнула, взглянула на железную, окованную серебром, полосу в руках Кузьмы и вновь попятилась от него. Кузя высокомерно усмехнулся и вложил клинок в ножны.
- А теперь поехали.
- Куда?
- Ко мне домой, в Петергоф.
- Ого! Далеко-то как! - сказала, оживая, Всеслава.
- Не так уж и далеко.
Кузя и Всеслава сидели на кухне и уже третий час пили чай с коньяком. Правда, стараниями Кузьмы, у Всеславы в чашке был скорее коньяк с чаем.
- Почему мне так в жизни не везет? - вздохнула Всеслава.
- Не везет? - поддержал разговор Кузя.
- А что, везет? - махнула рукой Всеслава, - Ребят у меня было... А всем и нужна была только для того, что бы мною перед другими хвастаться. Как узнают, что я в институте учусь, языки знаю, про байк, сразу собирают свое барахло и пропадают, будто их и не было. А еще был у меня один друг, женатый правда, но говорил, что любит, обещал развестись, говорил, что жена у него отвратительная - страшная, злобная... А я ее увидела один раз... Ровесница моя. Милая, красивая. Дочка у них... Его я прогнала, решила, что все мужчины - просто негодяи. А чего добилась? Со всеми знакомыми порвала, добилась только, что стали ко мне всякие придурки цепляться...
- Почему придурки? - не согласился Кузя, - Я, к примеру?
- Ты такой же как все. Скажешь, нет?
- Я? Я не все! Я - ведьмак! И, поверь, женщин у меня было и может быть великое множество! Стоит только пальцами щелкнуть. Вот так, - Кузя демонстративно щелкнул пальцами.
Перед Всеславой появилось большое зеленое яблоко. Девушка засмеялась, ослабив напряжение момента. Засмеялся и Кузьма.
- И что? - спросила Всеслава, взяв яблоко со стола и с хрустом откусив от него кусок, - Не нашел себе любимую? Или просто не нагулялся?
- В другом дело, - ответил Кузя, отобрал у Всеславы яблоко и, с не меньшим хрустом, укусил его, - Я ведьмак. Я опасен, профессия у меня опасная. И жена моя должна быть... - Кузя замялся, Всеслава отобрала у него наполовину съеденное яблоко, - Ну, в общем, принимать меня, таким как есть. А я всем нужен только, что бы время провести. А другим - ради денег. Я это чувствую. Неискренность. И поэтому я просто встречался с девчонками, а через какое-то время у них стиралась даже память обо мне...
Кузьма вздохнул и отвернулся от Всеславы.
- И мне тоже сотрешь? - жалостливо сказала девушка, положив свою руку на руку ведьмака, - может быть, у нас что-нибудь получится?
- Я боюсь.., - пробормотал Кузя, - Не могу. Я... полюбил тебя... С первой же нашей встречи... Не хочу чтобы ты оказалась обманом, дымом... либо... просто стервой... Я не чувствую тебя, ты закрыта. Не понимаю, почему... И обижать тебя не хочу, не могу... Не имею права.
Славка встала, обошла стол, обняла Кузьму сзади, со спины, просто обвила своими бесконечными руками. Кузьма дернулся, как от раскаленного добела железа:
- Нет! - пробормотал он, - Не сегодня.... Пусть это будет только сон... Я не хочу, не могу... верить тебе...
- Не надо! Просто все... Вот, как у нас в деревне... Отпусти у коня поводья... он сам приведет тебя к дому. Отпусти поводья, доверься мне...
- Хорошо же! Ты не знаешь, о чем просишь... Не боишься меня?
- Тебя? А ты злой?
- Если разозлить! - фыркнул Кузьма.
- Пусть сбудется то, что сбудется. Я ведь не знала ни по дом, ни про то, что ты ведьмак. Просто ты... мне очень понравился. Пусть будет хотя бы одна ночь...
- Ты должна знать... если наши чувства... если они ложны... ты забудешь обо мне. И не я буду тому виной. На мне защита...
- Да будет так, - согласилась Всеслава.
Они прошли по прозрачному от вечерне-утренней зари саду и очутились у омшаника. Кузя толкнул почерневшую дверь вниз, в темноту, пахнувшую теплом и запахом трав.
Ведьмак, из мальчишеского хвастовства, вызвал магический огонек.
- Не бойся. Здесь добро, - сказал Кузьма, Всеслава кивнула, соглашаясь.
Медленно они спустились по девяти ступенькам вниз и оказались в просторном подземелье с каменным полом. Магический огонек поплыл в центр зала и завис в нескольких сантиметрах от пола, освещая нанесенный на камень круг-оберег и тщательно выбитые на камне магические знаки. Мягкий свет колдовского огонька не достигал стен. Ведьмак подвел Всеславу к большому низкому сундуку:
- Садись пока здесь. Я все приготовлю.
- Что? - встрепенулась девушка.
- Просто зажгу несколько свечей.
- Я не боюсь, - Всеслава подняла на него глаза, в которых был страх и любопытство, - Федор Михайлович очень добрый, он не стал бы дружить с плохим человеком.
Ободренный этой странной рекомендацией, Кузя понимающе кивнул и улыбнулся. Он прошел вглубь омшаника и в другом сундуке нашел связку белых свечей. Аккуратно расставил свечи правильным полукругом, и одним движением руки зажег их все. Всеслава ахнула от восторга. Из третьего сундука он достал скатанную медвежью шкуру и расстелил ее в центре.
Затем положил рядом со шкурой клинок. Нерешительно посмотрел на Славку.
- Раздевайся, - велела Всеслава.
- А ты?
- И я.
Она скинула жакет, бросила его на землю. Расшнуровала и сбросила ботинки. Сняла через голову рубашку, распустила завязки на кожаных брюках и выскользнула из них, как змея, наружу.
Кузя в три приема полностью обнажился. Всеслава одобрительно улыбнулась, глядя на мужчину, тряхнула головой:
- Иди ко мне. На шкуру, - Всеслава осторожно пересекла границу колдовского полукруга, пошла по меху.
Кузя улыбнулся и, протянув к ней руки, решил, - «будь что будет».
- Закрой глаза, - пропела Всеслава.
Обвив руками его шею, она начала целовать его. Кузя сразу ощутил жар, который разливался по всему телу. Чувствительные губы девушки как бы нехотя прогулялись по левой груди, совсем не больно и игриво ущипнув ее. Ведьмак застонал. Нетерпеливые, манящие, ласковые уста завораживали парня. Ему захотелось немедленно заключить Славку в объятия, все его естество желало этого, но он не мог этого сделать.