С диким криком Леонид прыгнул вперед и оттолкнул нежить. Это ему удалось. Но нежить, гадко улыбнувшись мертвыми глазами, развернулся и легким движением ударил Леню в грудь. От удара у Лени подкосились ноги. Существо, потеряв интерес к бывшему десантнику, снова склонилось над Оксаной.
Леонид, собрав все силы, встал на ноги и, перехватив поудобнее кочергу, подскочил к чудовищу и мощным ударом почти полностью снес нежити голову. Подвывая, чудовище подхватило то, что осталось от головы и выскочило в окно. Пошатываясь, Леонид подошел к окну. Несмотря на третий этаж, существо дробным бегом удалялось от дома, держа голову руками. Леонид грязно выругался.
- Господи! Леня? Где Валера? - беспомощно произнесла Оксана, приходя в себя.
Леонид оторвался от окна и помог Оксане встать и усесться в кресло.
- На тебя напал какой-то странный мужик, я ему кочергой проломил башку и, - неуверенно добавил, удивленный своими собственными словами Леонид, - ...он ушел...
- Это был мой муж...
- Кто?! Он же вроде...
- Знаю, знаю,...Так все подумали! Ты видел его глаза??!!! Он пришел за мной. Но тут мне сделалось плохо.., - Оксана закрыла лицо рукой.
- Если бы не видел, решил бы по твоим разговорам, что ты спятила. Но эту тварь я видел реально и он мне тоже заехал. Но это уже не твой муж, это ходячая оболочка. Когда я влетел на твой крик, он тащил из тебя жизнь.
- Он - мой муж! Он всегда боготворил меня и не мог пальцем тронуть меня, пылинки сдувал, ревновал...ты не знаешь! Скорее всего ты обидел его, когда он приводил меня в чувство! Он наверно в больницу пошел, я догоню его!
Оксана попыталась встать, но Леонид, упрямо тряхнув головой, удержал ее.
- Дурочка! После такого удара кочергой, здесь должна была быть лужа, нет - море крови! Где она!? И скажи мне, твой муж часто уходил на работу, выпрыгивая через окно??? А!?
Оксана притихла. Вдруг женщина разразилась слезами, и Леонид тоскливо вздохнул. Он попытался обнять ее, но она отстранилась от него, брезгливо поморщившись.
- Я тебе противен? Ты не хочешь даже дотронуться до меня? - с горечью спросил Леонид.
- Да, ты мне противен, то есть не противен, нет...Спасибо тебе, конечно...Но сейчас я хочу, чтобы ты ушел. Я тебя ненавижу! Всю свою жизнь я любила только мужа, он был красив, умен, образован...Ты - тупое грубое создание! Посмотри на себя в зеркало!!! - сумбурно и не понимая, что говорит, набросилась Оксана на не ожидавшего такого отпора Леню.
- Ясно, можешь не продолжать. Но уйду я только под утро. Я посижу на кухне, если ты не против. Вдруг опять явится. Надо будет Федору рассказать. Он у нас главный по паранормальным явлениям. А пока, хочешь ты того или нет, я останусь.
Леонид не дал ответить злобно глядящей на него женщине и быстро ушел на кухню. Он слышал, что она заперла дверь в квартиру, поплакала еще немного, тихо, как котенок, потом легла. Всхлипывания ее он слышал еще часа два. Затем она замолчала. Он, войдя к ней, увидел, что она спит с кочергой в руках.
Улыбнувшись, он лег рядом с ней на пол и подумал: «Как пес».
Наутро Леня тихо встал, не смея поцеловать спящую Оксану, легонько погладил ее по голове и бесшумно ушел.
Оксана открыла глаза. Она тоже не спала.
Пять месяцев назад.
В секретной лаборатории, оборудованной по последнему слову техники, шла обычная, только на первый взгляд, казавшаяся хаотичным мельканием, работа. В свете бестеневых ламп странно мигали огоньки приборов, периодически раздавались свистящие или шипящие звуки.
На операционном столе, в центре комнаты лежал Кирилл Костромин. От него к аппаратам искусственной жизнедеятельности тянулись трубки и провода. Ирина, к сожалению, оказалась не права - он действительно был мертв. Все аппараты, подключенные к нему, работали, показывая прямые линии - нет пульса, нет деятельности мозга, нет дыхания, нет давления. Около стола на стойках висели шесть или восемь капельниц с разноцветными жидкостями. В вены на руках и ногах полковника были воткнуты их иглы.
Вокруг него неторопливо, но сосредоточенно перемещался медперсонал - высокие спортивного сложения мужчины в халатах фисташкового цвета. Кто-то снимал показания с приборов, кто-то осматривал кожу на его руках, кто-то акупунктурной иглой колол его в пальцы ноги. Один из врачей развешивал на светящейся панели рентгеновские снимки, другой, на соседней панели, развешивал томограммы.
В помещение лаборатории вошли два человека в белых халатах - низенький полноватый врач и генерал Звонников, названный отец Кирилла.
- Мы еще неделю назад извлекли Костромина для исследований, - продолжил врач мысль, начатую за пределами лаборатории.
- А... это не вредно... Ведь когда он полностью разморозится, он не начнет.., - замялся Звонников.
- Нет, - понял его мысль врач, - он не начнет разлагаться. Мы приняли тогда все необходимые меры. Он был законсервирован в самые первые минуты после смерти, а потом подвергнут глубокой криообработке.
- А он будет что-нибудь помнить? - задал Звонников самый главный вопрос, за ответом на который он собственно и пришел сюда.
- Это очень интересный вопрос. По моему убеждению - нет. Он будет помнить только момент своей смерти. Правда, несколько моих коллег думают, что его мозг был способен накапливать информацию еще какое-то время... но я так не считаю.
Врач подошел к панели с томограммами, снял с нее карточку. Звонников поморщился, глядя на меленькие картиночки словно нашинкованных органов.
- Мозг сохранился прекрасно, - врач протянул карточку генералу, но тот только руками развел, - Никаких изменений от криообработки! Знаете, Алексей Михайлович, даже жалко, что так мало необратимых изменений. Коллеги скажут, что эксперимент недостаточно чистый.
- Ну, знаете.., - начал Звонников, но затем передумал и продолжил совершенно другим тоном, - Нам, военным попроще - работает и ладно. Главное, что бы опыт удался. Когда будете оживлять?