Выбрать главу

    Перед ним в камере стоял подтянутый офицер в черной генеральской форме, с железным крестом на шее.

    Федор спросил, а вернее, скомандовал:

    - Имя?

    - Уве Штольц, группенфюрер! - ответил солдат, отдавая честь.

    Федор кивнул:

    - Рядовой Штольц! Рейх в опасности! Ты видел тех троих? Они составили заговор против фюрера!

    Рядовой Штольц оторопело посмотрел на дверь, за которую вышел самый влиятельный человек Рейха, сглотнул и спросил:

    - Рейхсфюрер?!

    Федор мрачно кивнул:

    - Да. Он и эти двое - его подручные! Они хитростью заперли меня здесь и ушли. Рядовой, открой дверь!

    Кузьма снова увидел картину такой, какой она была в реальности - изможденный, оборванный, еле держащийся на ногах пленник бесконечно вращал оранжевое перо, а немец неотрывно на него смотрел:

    - Но, группенфюрер! У меня нет ключей!

    Федор вздохнул собираясь с силами для еще одной тирады:

    - Пойди и принеси их. Помни, все, кто пытаются тебе помешать - враги Рейха и заслуживают смерти!

    Рядовой Штольц козырнул:

    - Да, группенфюрер!

    Чеканя шаг, он ушел. Федор прекратил вращать пером, и со стоном осел на пол камеры.

    Рядовой Штольц вышел из двери и пошел по коридору. Он подошел к сидящему у конторки с ключами сержанту и тот вскочил при виде часового, оставившего свой пост.

    - Рядовой! Немедленно на пост!

    Штольц, не говоря ни слова и не дрогнув лицом, ударил того в грудь ножом. Затем он переступил через лежащее тело, взял ключ от камеры Федора и пошел назад, туда где Федор ждал освобождения. Твердыми шагами он прошел по коридору, но, не дойдя до камеры Федора несколько метров, он уронил ключ на пол и упал навзничь. В спине у него торчал метательный нож. На пороге коридора последний раз дернулся, умирая, сержант.

    Федор несколько мгновений смотрел на ключ лежавший от него в двух шагах, затем лег на пол и постарался достать его рукой. Его пальцы скребли по полу в нескольких сантиметрах от ключа. Наконец рука Федора утомленно замерла. Немного отдохнув, Федор взял перо и вновь попытался дотянуться до ключа. Через несколько попыток, ему это удалось. Осторожно, по миллиметру, он подтащил ключ к себе и поднялся на ноги. Открыть замок, имея ключ, пусть и отпиравший дверь только снаружи, было делом минутным. И вот Федор осторожно шел по пустым, если не считать часовых, коридорам. Перо снова вращалось в его руке и часовые видели подтянутого генерала, а не изможденного узника. Только оно вращалось все медленнее и медленнее и Федору приходилось все дольше отдыхать, прежде чем продолжить свой путь.

    Наконец, он подошел к двери, окованной серебром. На мягком металле были выбиты руны. Федор толкнул дверь и вошел. В просторной камере, на цепях  висела изувеченная молодая женщина. Федор подошел к вороту, что был вделан в стену и осторожно начал вращать его, опуская пленницу на пол. Затем он подошел к ней, и осторожно начал освобождать ее от оков. Она застонала и прижала к своему лицу, руку мужчины.

    Федор сел на пол и обнял женщину, положил ее голову себе на плечо:

    - Анна!

    Женщина вздрогнула и тоже обняла его.

    Федор гладил женщину по волосам и приговаривал:

    - Теперь мы выберемся, выберемся... Потерпи, родная моя!

    Анна застонала:

    - Я люблю тебя! И я не предала тебя! Я ничего не...

    Федор коснулся пальцами ее губ:

     - Знаю, милая, знаю... Прости, что так долго. Не трать силы. Я люблю тебя...

    Федор помог ей встать и они пошли по пустынным коридорам, не встретив никаких препятствий, пока не дошли до неприметной дверки, через которую Федора когда давным-давно заманили в это логово ужаса. Федор толкнул дверь, она покорно отворилась. Перо выскользнуло из руки Федора и упало на плиты пола. Анна уже не могла идти и Федор понес ее на руках. Здание института Ананербе за его спиной полыхало, словно погребальный костер великого вождя.

    Неожиданно из-за угла появился уличный патруль с эсесовцем во главе. Они преградили беглецам путь к спасению. Федор взглянул на свои руки и понял, что потерял перо. Создать новое у него не было уже ни времени, ни сил.

    Эсэсовец отдал короткую команду. Федора и Анну прижали к стене и начали обыскивать, затем Анну потащили в машину. Федор рванулся к ней, но эсэсовец выстрелил ему в грудь и Федор замертво упал на окровавленные камни улицы.

    Картина замерцала и померкла. Кузьма снова стоял на кафедре гистологии, а Федор, живой и, на первый взгляд, невредимый, сидел перед ним за столом. Кузьма вдруг представил, скольких людей он утратил за свою бесконечно длинную жизнь и его пробрал озноб.

    - Ох.., - он вздохнул, - А я от Леньки только что.., - только и придумал он что сказать, не имея возможности никак утешить друга.

    Федор кивнул:

    - Да мне звонили...

    Оба подавленно замолчали. Затем Кузя встряхнул головой:

    - Ты в шифрах разбираешься?

    Федор пожал плечами:

    - Есть немного. Ты про ту книжку?

    - Да. Странно как-то звучит, как какой-то язык, но я никак не пойму какой. Написано латиницей.

    Федор вздохнул:

    - А ты как дурак, сразу вслух читать начал?

    Кузя поморщился:

    - Федь, не настолько я дурак. Сначала проверил. Вот послушай.

    Кузя достал из сумки листы сделанные на ксероксе. Начал читать.

    - Шенглу ийеэ ксуан чаксун ксуанже жипан хе чагенвенди...- нараспев начал читать Кузя.

    Федор взывыл, сжимая голову руками:

     - Кузьма Петрович! Что за ужас! Ну, у тебя и акцент! Ты что, китайский никогда не учил?!

    Кузя удивленно посмотрел на врача:

     - Никогда. Это что, китайский?

    Федор кивнул:

    - Китайский, конечно, но у тебя такой страшный акцент, что понять, что ты сейчас прочел, я не могу.... Дай-ка мне листки.

    Молча читая, начал что-то писать в блокноте карандашом, но грифель сломался с громким щелчком. Он отложил карандаш, притянул к себе лежащий на столе дигитайзер, и начал писать по его экрану сверху вниз. На экране компьютера начали появляться каллиграфически выписанные иероглифы.