Выбрать главу

    Молодой русоволосый парень вид имел жалкий и запуганный донельзя. Адъютант уж постарался - объяснил служивому, что из самой столицы прибыл по его душу знатный проверяющий, что тех, кто в дудки дудит, ловит, да... Многозначительное молчание было гораздо страшнее всяких обещанных кар.

    Получив еще один тычок, солдат вытянулся во фрунт и довольно жалобно пробормотал:

    - Солдат Алешка Скворцов явился по приказанию Вашей милости!

    Федор кивнул головой и спросил:

    - Ты на чем играешь?

    - Я... Ваша милость...- солдат готов был сквозь землю провалиться. Вот так переделка! Из-за дудки к самому полковнику!

    - Отвечай, когда тебя спрашивают! - рявкнул полковник так, что окошки задрожали.

    - Не кричите... - мягко сказал Федор и, достав из внутреннего кармана мундира футляр, открыл его. Там лежала флейта-пикколо.

    - Возьми ее. Попробуй что-нибудь сыграть.

    - Боязно, барин, - совсем по-простому ответил солдат.

    - А ты не бойся.

    Алешка перекрестился, взял из футляра флейту, разглядел, что у ней как, примерился хорошенько, поднес к губам... Волны волшебной музыки поплыли от играющего на флейте солдата.

    Заговоренная флейта дело свое знала. Ни звука не раздалось бы из нее, если бы не был парень наделен двумя дарами - ясным сердцем да чистой душою. Только они и требовались, для того чтобы в умелых руках учителя сделаться ведьмаком.

    - Довольно! - резко сказал Федор.

    Музыка замолкла. Полковник и его адъютант заморгали глазами, как проснувшись. Алешка опустил голову и осторожно положил дивную дудочку в футляр, на синий бархат.

    - Забираю его от вас, нечего ему тут делать, - Федор достал письмо Меньшикова и протянул полковнику.

    Через два часа Федор и его находка летели на тройке в Санкт-Петербург. Не знал еще Алешка Скворцов, в какую переделку попал. Когда узнал, уже поздно было - не мог он от музыки от волшебной никуда убежать, да и не осмелился бы... А потом уже и не захотел.

    Своими силами наведя в столице относительный порядок, Федор принялся обучать нового ведьмака искусствам военным, бою, рукопашной, стратегиям, тактике, а также тому, что ему, как ведьмаку, знать надлежало - языкам, человечьим и не только, алхимии, аптекарству, медицине, физике. А кроме того, учил его магиям - боевой, белой, черной, всяким. Птицу на руку или ветер высвистеть, дорогу найти не плутая, нечисть чуять, клады открывать, да мало ли, что толковому ведьмаку знать надобно!

    - Все так и учить?

    - Все так и учи!

    - Так я неучем и помру, тут две жизни надобно!

    - Я те помру! Учи давай!

    В 1723 году полковник Федор Беляев представил Алексея Петровича Скворцова, приехавшего из Голландии, где тот изучал медицину и право, ко двору. Петру он понравился, даже не смотря на то, что представил его Федор. Унижения император не позабыл, но помнил и другое - как Хранитель Праги распоряжался во дворце Австрийского императора. Поэтому, через месяц после представления Скворцова ко двору, был он пожалован личным дворянством за заслуги перед отечеством.

    - Да каковы заслуги-то мои, государь мой, Федор? - озадаченно вопросил Леша, когда получил гербовую бумагу с печатями.

    - А таковы - сколько ты нечисти положил? А порядок в городе кто уже третий год блюдет?

    - Так то, Вашими умениями, Федор, не моими!

    Федор только рукой махнул.

    С 1724 года Федор жил в имении, лишь изредка наведываясь в столицу. Все дворцовые перевороты, по причине лени, он пропустил, и даже не узнал бы о них, если бы каждый, кто не восходил на престол, не присылал бы ему гонца с письмом, где уверял в своей покорной преданности. Федор писал ответное письмо с уверениями в своей покорной преданности, после чего обычно в имение прибывал некоторый подарок от нынешнего государя. Федор взятку брал, но от комментариев уже воздерживался.

    О начале правления Анны Иоанновны Федор узнал лишь через год, так как ни письма, ни взятки не было. В 1731 году его потребовали ко двору, угрожая в противном случае, лишить и званий, и содержания, и имений. Федор в письме сообщил, что приедет немедля.

    В назначенный день, задолго до назначенного часа, императрица Анна Иоанновна и ее преданный наперсник сидели в уединенном покое Петродворца, ожидая человека, про которого они слышали довольно много странного и угрожающего. Императрица чувствовала легкое недомогание, причину которого она себе объяснить не могла:

    - Может быть... Мы напрасно написали такое письмо... полковнику?

    Бирон храбро, не смотря на бледность лица под париком, ответил:

    - Это все сказки! Не может такого быть, что бы человек обладал такой властью!

    Анна согласно покивала головой.

    Назначенный час все никак не приходил. Императрица и фаворит ждали визитера. За окнами начало темнеть. Слуги внесли свечи и зажгли камин. Стемнело. Наконец часы пробили восемь раз.

    - И где же он? - спросила Анна Иоанновна, внезапно осмелев.

    И тут в комнате начали гаснуть свечи. Они гасли одна за другой и через несколько биений сердца комната погрузилась бы в полную темноту, если бы не камин. Но вот огонь в камине стал греть все слабее и слабее, пока не остались лишь красноватые точки угольков.

    - Я здесь, Ваше Величество! - раздался голос, заполнивший все пространство комнаты.

    В этот миг все свечи вспыхнули факелами, а камин исторг вихрь пламени. Казалось, все охвачено огнем. Императрица закричала, но ее слабый голос был не слышен в реве огня. И над всем этим раздался спокойный голос:

    - Что Вам угодно приказать мне, Ваше Величество?