Крыса молчала.
- Прежде чем ты уйдешь, мы поклянемся не вредить друг другу, - добавил Федор.
- Ты мало просишь, это плохо.
- Я прошу столько, сколько ты можешь дать, Отец Крыс. А вреда ты можешь мне причинить очень много. Ты знаешь это, - Федор протянул руку к крысе. Крыса протянула лапу Федору и они обменялись рукопожатием. В тот же момент за их спинами появилось и погасло два зарева - синее со стороны крысы, золотистое - со стороны Федора.
- Теперь - ты свободен.
Федор повернулся и вышел из кельи, плотно закрыв за собой дверь. В той же самой темноте он пошел вперед, прочь от кабинета, в глубину подземелья. Вышел он в шагах ста от конюшни, где в тот самый момент разворачивалась баталия - Невидимка искренне не желала, что бы ее седлали, и выражала это всеми доступными ей средствами - пиналась новенькими подковами и кусалась здоровенными кривыми клыками. Подков было много - шестнадцать, по одной на каждый коготь, к тому же она ловко сжимала когти в «кулак» и поддавала уже им. Конюхи летали вокруг нее, как мухи.
- Это что за! - рявкнул Федор.
Невидимка отпустила очередную жертву и рысью подбежала к хозяину, по-собачьи виляя раздвоенным хвостом. Змеиные головы на хвосте приветливо зашипели.
- Ты чего безобразия творишь? А?
Невидимка тут же приняла «обычный» вид - высокой арабской кобылы соловой масти с лилово-карими глазами.
- Седлайся и едем! Нечего тут разговаривать! Что это ты за неподобие развела?
Кобыла засопела и ткнулась в руку хозяина. Федор погладил ее по холке.
- Иди, иди. Поедем сейчас. Эй, вы! Седлайте!
- Барин, воля Ваша, а как эту нечисть седлать, когда она всех перекусала! - взмолился главный конюх.
- Седлайте, она смирная теперь.
Через четверть часа, под неусыпным взором Федора, Невидимка была оседлана. Федор вскочил в седло и пустил Невидимку галопом. Скакали они до самого вечера, а потом, когда стемнело, Федор наклонился к холке своего скакуна и скомандовал:
- Полетели!
Невидимка фыркнула, радостно заржав, оттолкнулась мощными задними ногами от земли, прыгнула, взвилась в воздух и длинными оленьими скачками понеслась по воздуху, а затем и вовсе полетела над верхушками деревьев, плавно покачивая ногами и хвостом.
Федор уселся поудобнее, на широкой, как скамья, спине, и, достав из седельной сумки письменные принадлежности, принялся что-то сочинять при свете луны и звезд. Так за приятными занятиями Федор и Невидимка летели до рассвета. Как рассвело, они снова перешли на конский бег, а как только стемнело, вновь взвились в воздух. К утру Федор был в одном из своих малоросских имений, явившись, как снег на голову, управителю. Скакуна своего он сам отвел в стойло, и, пока шли, сказал:
- Будешь здесь шутки свои чинить - шкуру живьем сдеру.
Невидимка фыркнула, зная, что Федор только пугал, но на заметку хозяйские слова приняла.
В имении Федор собирался пробыть ровно столько, сколько требуется для поисков нового ведьмака. Глаз пока ни на кого не упал, и три дня он провел, собирая разные травы, что на Севере не растут. И, хоть сейчас была зима, но многие потребные травы были в нужной кондиции для Федоровых дел. Узнав, где летом росли володушки, он пошел собирать их корневища. Пройдя пешком с три версты, он неожиданно свернул в лесок и пошел напролом в самую чащу. Шел он, правда, не долго - несколько минут хода, и он почувствовал чертову поляну, тут же направившись к ней.
На поляне была весна. Вокруг нее стояли березки, перешептываясь молодыми листочками, высокая зеленая трава кой-где пестрела весенними цветами, с лепестками прозрачными, как бабочкино крыло. Бабочки здесь тоже водились в изобилии, за ними с верезгом летали скворцы. А еще на полянке был парень лет шестнадцати. Он кормил белку, сидевшую у него на плече и совершенно не обращал ни на что внимания.
- Кто таков будешь? - бесцеремонно спросил Федор.
К удивлению Беляева, парень не испугался, а посмотрел на Федора с удивлением:
- А Вы кто будете? Я здесь всех знаю.
- Я? Здешний помещик.
Парень засмеялся:
- Ага! Ваша милость из столиц к нам пожаловали? По ведьминым полянам шастать? Я ведуна за версту учую!
- Чуешь сейчас?
- Отож, - кивнул парень.
- А на помещика не похож, сталбыть?
- Неа.
- Как звать-то тебя?
- Петро. Кузнецовым сыном. А то и ведьманом кличут. Выбраться-то на дорогу, Ваша милость сможет? Аль помочь?
- Выберусь.
- Добре, - кивнул Петро и как в воду канул.
Федор посмеялся и направился в центр поляны. Очутился в другом ее конце. Пошел еще раз. Снова мимо. За спиной раздался смешок мальчишки. Федор усмехнулся и закрыл глаза. Увидел чертов, ведьмин по-здешнему, узел, рассмотрел его, увидел мальчишку, увидел, что его собственные ноги крепко оплетены нитями этого узла, ловко перебросил их на Петра, открыл глаза и, не торопясь, ушел с поляны.
- Счастливо оставаться! Выберешься, приходи в усадьбу, потолковать хочу! - крикнул Федор уже издали.
Вечером в усадьбу пришел кузнец и о чем-то долго толковал с управителем. Управитель бранил кузнеца и пытался прогнать, но кузнец твердо стоял на своем. На шум перебранки, что велась шепотом, что бы не потревожить барина, вышел Федор.
Ни управитель, ни тем паче кузнец, не знали, что Федор слышал, как мыши в саду шуршат, а уж человеческие голоса понимал, если хотел, на версту вокруг.
- Что стряслось?
- Ничего, Ваше Сиятельство, не стряслось, кузнец, дурак, со своими глупостями явился!
Кузнец, на голову возвышавшийся над Федором, стоял с опущенной головой, теребя в руках шапку.
- Петро из лесу вернулся? - спросил Федор.
Потрясенный кузнец поднял глаза на Федора:
- Ваша милость ведьмачонка маво в лесу видали?!
- Ты как разговариваешь с барином, скотина?! - налетел на него приказчик, но Федор небрежным жестом велел тому умолкнуть.