Стас отдавал себя всего, без остатка, стремясь вложить все чувства в прикосновения. Поначалу ласковые, они становились тверже, увереннее. Он брал желаемое, отбросив все сомнения.
Лера, высоко задрав голову, обмякла в его руках. Она сбивчиво дышала, не поспевая за напористыми движениями его языка. И Стас дал ей передышку, чтобы отдышаться.
-Больше никогда не говори, что ничего не чувствуешь ко мне. Я не поверю, - прошептал ей в губы.
Она вздрогнула и приоткрыла глаза.
Стас не позволил ей возразить и подавил возможное сопротивление, целуя раскрасневшиеся губы, жадно утоляя терзавший его голод. Пока Лера не схватилась за подбородок, потирая раздраженную кожу.
-Саднит, - поморщилась.
- С непривычки, - он улыбнулся и откинулся на сидение, приводя мысли в порядок.
-Ты должен был научить меня водить…
- А научил целоваться, - закончил за нее Стас. - Лер, я прав?
- В чем? - неохотно посмотрела на него.
- В том, что небезразличен тебе.
- Я не знаю, - вздохнула она. - Запуталась. Мне одновременно и плохо и хорошо с тобой. Как в этом разобраться?
- Представь, что я сейчас уйду. Навсегда. Что ты чувствуешь? Говори первое, что придет в голову, не раздумывая.
- Страх, что останусь одна, - сходу ответила она.
- Если ты задашь мне тот же вопрос, то получишь точно такой же ответ.
- И что это значит?
- То, что наши чувства схожи. О моих ты уже знаешь, постарайся принять свои.
Лера покачала головой и отвернулась. Стас понимал, что не убедил ее. И понимал, почему. Он не прощен, и недостаточно потрудился, чтобы загладить вину.
Взяв с заднего сидения пухлую папку, он положил ей на колени.
-Что это? - она покрутила ее в руках.
- Уголовное дело, над которым я работаю.
- Зачем мне оно?
- Ты говорила, что не возьмешь мои грязные деньги, чтобы установить памятник маме. Я взялся за это дело, чтобы получить честный заработок. Прочитай и убедись сама, что клиент, которого я защищаю, не виновен.
-Спасибо, Стас, - она пальцами сжала папку. - Я дома посмотрю.
Он кивнул и расслабленно выдохнул. Лера приняла помощь и сделала ещё один шаг навстречу. Это главное.
-Сколько ты получишь за это дело? - спросила она, сев полубоком, чтобы видеть его лицо.
- Гораздо меньше, чем обычно получаю за свои услуги. Дело заведомо проигрышное, а я редко за такие берусь. Клиент без сомнений невиновен, но дал признательные показания по указке адвоката. Считай, подписал себе приговор.
- Почему ты не выбрал другое?
- Хочу чтобы ты видела, каким трудом я заработал именно эти деньги. Пожалуй, самые важные за все годы моей работы.
Лера задумчиво посмотрела вдаль. И Стас был уверен, она знает, на что он надеется, и решает, стоят ли его старания прощения.
-Я уже не раз думала, что могла пристрелить тебя тогда в кабинете. И знаешь, никогда не сомневалась, что ты это заслужил. Скольким мерзавцам ты помог избежать наказания? - грусть сквозила в голосе. Стас помрачнел. Неудобный вопрос, и тема разговора становится скользкой. Но увильнуть от правдивого ответа он не мог.
- Многим.
- И продолжаешь это делать?
- Да.
- Почему, Стас? - горячо воскликнула она. - Почему ты не можешь брать только такие дела? - махнула папкой перед его носом. Он напрягся. Не может. И даже если она попросит, не уступит.
- Потому что у таких клиентов, как этот, нет ни гроша за душой. Чтобы выйти на свободу они продают все, что имеют, или берут долги. Я не могу заниматься благотворительностью.
- Ты не хочешь.
- Не хочу, - согласился он. - Я привык к комфортной жизни, и отказываться от нее ради каких-то навязанных тобой благих целей не стану.
- Даже ради меня? - она подалась вперед, прожигая его испытывающим взглядом. Загнала в угол. Стас плотно сжал губы и раздраженно спросил:
- Чего ты добиваешься, Лера? Ради своей женщины я готов на многое, но ты таковой себя не признаешь. Но при этом хочешь, чтобы я прислушался к твоим желаниям и кардинально изменил свои взгляды на жизнь. Ты знаешь, что у меня никого не осталось, и все, что я делаю, все ради тебя. Чтобы ты ни в чем себе не отказывала, и мне абсолютно плевать, каким образом приходится этого добиваться. Мы оба пользуемся тем, что я создал, не забывай об этом.
- Это меня и гложит, - призналась она. - Я думала, что как только освобожусь, начну самостоятельную жизнь. Но не выходит, потому что не стремлюсь к этому. Ты предлагаешь мне на блюде то, о чем и не мечтала, и я соглашаюсь, хотя знаю, как ты зарабатываешь деньги. Каждый раз вступаю в борьбу с собственной совестью, и проигрываю. Это не дает мне покоя, как будто я передаю саму себя и забываю все то, чему с детства учила мама.