Адмет
Пусть говорит; сказал и я: коль правдой
710 Затронут он, зачем топтал ее?
Ферет
Я б растоптал ее, коль точно б жизнью
Своей купил тебе я жизнь, Адмет.
Адмет
Смерть старика и юноши равны ли?
Ферет
Жить всем нам раз приходится, не дважды.
Адмет
Переживи ж хоть Зевса, коли так...
Ферет
Но клясть отца за что же, не пойму я.
Адмет
В тебе желанье жизни — это все.
Ферет
А там кого ж Алкеста заменила?
Адмет
Ты видишь там свою вину, старик.
Ферет
Иль за меня ее хоронят, скажешь?
Адмет
Понадоблюсь и я тебе, надеюсь.
Ферет
720 Почаще жен меняй, целее будешь.
Адмет
Тебе ж стыдней. Зачем себя щадил?
Ферет
О, этот факел бога так прекрасен.
Адмет
И это муж? Позор среди мужей...
Ферет
Посмешищем я б стал тебе, умря.
Адмет
Умрешь и ты — зато умрешь бесславно.
Ферет
До мертвого бесславье не доходит.
Адмет
Такой старик... И хоть бы тень стыда...
Ферет
Вот в этой был и стыд, да без рассудка.
Адмет
Уйди, молю. Дай схоронить ее.
Ферет
730 Не задержусь. А ты, женоубийца,
Алкестиной поплатишься семье:
Среди мужей Акаста хоть не числи,
Коль за сестру тебе не отомстит.
(Уходит.)
Адмет
Проклятье вам — тебе и сень с тобою
Делящей; пусть при сыне вы живом
Бездетными на старости слывете.
А мой чертог — отныне вам закрыт.
И если б чрез глашатаев пришлось мне
Порвать навек с отцовским очагом,
Не откажусь. Но горе нас торопит.
740 Почившую святить огнем пора.
Тело поднимают.
Корифей
Преступная дерзость. Увы!
А ты, между жен благородных
О лучшая, ныне прости нам,
Да благ тебе будет Гермес
И мрачный Аид, а если
Там добрым бывает награда,
С могучей Аида супругой
Дары разделяя, воссядь.
Шествие удаляется.[32]
ЭПИСОДИЙ ПЯТЫЙ
Слуга
(Из дому, из боковой двери.)
Гостей видал я многих. Приходили
Из разных стран к Адмету и за стол
За пировой садились. Но такого
750 Мне не пришлось еще у очага
Сажать... Царя он в трауре находит
И все-таки идет в его чертог.
Мы подали что есть: другой бы, скромный,
Уважив горе, голод утолил
Поставленным на стол... А этот просто
Нас загонял... Ну, кончился обед —
Берет он кубок емкий: чистым даром
Земли его он наполняет черной
И пьет, пока огонь вина по жилам
Не побежал. Зеленой веткой мирта
Тогда чело он увенчал хмельное
760 И начал петь. То был какой-то лай...
И странно так мешались звуки: горя
Адметова чуждаясь, песню гость
Выкрикивал, мы ж, челядинцы, выли
По госпоже, не смея пришлецу
Глаз показать заплаканных — то воля
Адметова была. И вот теперь
Какого-то проныру, вора, плута,
Грабителя, быть может, угощать
Я должен, не почтив царицы мертвой
Ни плачем, ни руки благословеньем.
770 Ведь мать была покойная рабам
И сколько раз от тягостного гнева
Спасала нас Адметова. Ну что ж?
Иль я не прав, что этот гость не в пору?
Входит Геракл.
Геракл
Ты! Что глядишь угрюмо, что тебя
Заботит, раб? Когда гостям ты служишь,
Печальным их лицом ты не смущай,
Приветлив будь. Перед тобой товарищ
Хозяина, а ты надул лицо,
Нахмурился — беда чужая мучит...
Иди сюда, учись, умнее будешь:
780 Ты знаешь ли, в чем наша жизнь? Поди
Не знаешь, раб? Куда тебе! Ну что же,
Узнай: нам, смертным, суждена могила,
И никому неведомо из нас,
Жив будет ли наутро. Нам судьба
Путей не открывает: ни наукой,
Ни хитростью ее не купишь тайн.
Сообрази ж и веселись. За кубком
790 Хоть день да твой, а завтра, чье-то завтра?
Ты из богов почти особо, друг,
Сладчайшую для смертного, Киприду.
И — в сторону все прочее! Моим
Словам, коль прав тебе кажусь я, следуй.
А, кажется, я прав... Пойдем со мной,
Венками мы украсимся, и живо
От мрачных дум веселый плеск вина
О кубка борт тебя, поверь, отчалит.
800 Спесивому ж да хмурому, коль суд
Ты примешь мой, не жизнь, а только мука.
вернуться
32
Ст. 747. Относительно редкий случай в древнегреческой трагедии, когда хор покидает орхестру, чтобы снова вернуться перед заключительной частью драмы (ст. 861 слл.). Аналогичный прием в «Аяксе» Софокла, ст. 813 сл. и 866.