К вечеру, когда погрузка была все же закончена, в порт вдруг прибыли еще и части терско-астраханской дивизии генерала Агоева. Они подошли в полном беспорядке подразделениями и стали требовать, чтобы их тоже забрали. Стали прибывать и еще какие-то части. На пристани и прилегающей вплоть до самого центра города территории скопились тысячи обезумевших людей, осыпающих бранью тех, кто уже погрузился. В военном порту, где стоял под погрузкой «Дон», раздавались команды открыть по нему огонь и даже поставить на прямую наводку орудия. Фостиков нигде не показывался, и, в конце концов, оставшимся на пристани объявили, что из них на борт возьмут еще 400 человек. Когда спустили трап, вся толпа заревела и бросилась на пароход. Началась несусветная давка. Люди стали сталкивать друг друга в воду. Трап затрещал. Комендант приказал поднять его и заявил, что больше ни одного человека на борт не возьмет. На пароходе была подана команда — рубить канаты. Вскоре подошли еще два маленьких парохода: «Аскольд» и «Корнилов», они в какой-то мере разрядили ситуацию, но не надолго. На «Владимире» в это время при норме 5 000 человек находилось уже 11 800.
Нервозность людей еще больше усилил пожар на артиллерийском складе в трех верстах от порта, а не разобравшийся в обстановке командир американского крейсера приказал открыть по складу огонь из орудий. К утру 14 ноября вдруг вспыхнул пожар уже непосредственно в порту. Горели пакгаузы, между которыми лежали штабеля ящиков со снарядами. Взрывов удалось избежать — срочно выделенные подразделения кубанцев сбросили ящики в море. Вскоре ни одно судно больше не могло принимать никого. Перегруженные сверх всякой меры они вышли в открытое море в то время, когда на пристани оставалось еще свыше пяти тысяч человек, в том числе из Донского и Кубанского корпусов. Из иностранных судов в эвакуации людей в этом порту небольшое участие приняли французский крейсер и американский миноносец{298}.
Некоторым частям, оставшимся на берегу, было предложено отправиться походным порядком в Керчь, где якобы стояли свободные суда. Но времени было мало, а пройти предстояло около ста километров. Пугала неясность обстановки. Неизвестно было, — продержится ли Керчь к этому времени и хватит ли судов в ее порту. Непогрузившиеся части вернулись в город, некоторые прежде, чем рассеяться занялись погромами и грабежами, другие подняли красные флаги и вошли в подчинение местному большевистскому комитету. Как и в Севастополе были случаи, когда не пожелавшие сдаться красным стрелялись прямо на пристани.
Сложно происходила и эвакуация Керчи. Туда отступал Донской корпус под командованием генерала Калинина. Сложность здесь заключалась в том, что донцам нужно было двигаться, минуя Карасубазар и Феодосию, а другая часть корпуса отступала по линии Джанкой — Керчь. Отход происходил без давления со стороны красных, которые были озадачены столь быстрым отступлением противника и опасались какой-нибудь ловушки. К тому же конные части красных были сильно измотаны и берегли лошадей, тогда как белые, зная, что их все равно придется бросать, этим были не сильно озабочены и стремились как можно скорее добраться до места погрузки. Дойдя до Сарабуз, Калинин повернул корпус на Керчь. Он предполагал, что в случае сильного нажима красных он сможет частью сил задержать их на Ак-Манайских высотах. Поэтому он приказал сосредоточиться там своей отходящей самостоятельно 3-й дивизии и ожидать подхода всего корпуса. Красные в это время наступали по двум направлениям, на Симферополь, со стороны Юшуни и со стороны Джанкоя, другая колонна их двигалась на Ак-Манайские позиции.
Пройдя Карасубазар и переночевав в 25 верстах от Симферополя, донцы, ведя арьергардные бои с «зелеными», вышли на шоссе и отправились на Феодосию. Двигались быстро, делая по сто верст в сутки, и, когда пришли в город, нашли его охваченным стихией анархии. В городе уже пытался распоряжаться большевистский Военно-революционный комитет. Эвакуация кубанцев к этому времени уже закончилась и многие, не сумевшие погрузиться на корабли, последовали за донцами дальше на Керчь. Разгромив Военно-революционный комитет Феодосии, состоявший из 14 местных коммунистов, казаки двинулись дальше. 1/14 ноября донцы и присоединившиеся к ним кубанцы подошли к Ак-Манаю. Там их ожидали казаки 3-й дивизии, на подходе были и большевистские части. Калинин рассчитал, что если ввяжется в бой с красными, то на погрузку опоздает, к тому же были получены сведения, что в районе севернее Керчи высадился красный десант. Корпус еще более увеличил темп отхода и 3/16 ноября прибыл в Керчь.