Да что ты! В детских сказках, ты не помнишь?Виденья… бомбы… церкви… золотыецаревичи… Бунтовщики в плащах…метели…
МИДИЯ:
Но я думала, онане существует?
ИНОСТРАНЕЦ:
Может быть. Я в грезувошел, а вы уверены, что яиз грезы вышел… Так и быть, поверюв столицу вашу. Завтра — сновиденьемя назову ее…
МИДИЯ:
Она прекрасна…
(Отходит.)
ИНОСТРАНЕЦ:
Я нахожу в ней призрачное сходствос моим далеким городом родным, —то сходство, что бывает между правдойи вымыслом возвышенным…
ВТОРОЙ ГОСТЬ:
Она,поверьте мне, прекрасней всех столиц.
Слуги разносят кофе и вино.
ИНОСТРАНЕЦ:
(с чашкой кофе в руке)
Я поражен ее простором, чистым,необычайным воздухом ее:в нем музыка особенно звучит;дома, мосты и каменные арки,все очертанья зодческие — в нембезмерны, легкие, как переходсчастливейшего вздоха в тишинувысокую… Еще я пораженвсегда веселой поступью прохожих;отсутствием калек; певучим звукомшагов, копыт; полетами полозьевпо белым площадям… И, говорят,один король все это сделал…
ВТОРОЙ ГОСТЬ:
Да,один король. Ушло и не вернетсябылое лихолетье. Наш король —гигант в бауте{4}, в огненном плаще —престол взял приступом, — и в тот же годпоследняя рассыпалась волнамятежная. Был заговор раскрыт:отброшены участники его —и, между прочим, муж Мидии, тольконе следует об этом говорить —на прииски далекие, откудаих никогда не вызовет закон;участники, я говорю, но главныймятежник, безымянный вождь, осталсяненайденным… С тех пор в стране покой.Уродство, скука, кровь — все испарилось.Ввысь тянутся прозрачные науки,но, красоту и в прошлом признавая,король сберег поэзию, волненьебылых веков — коней, и паруса,и музыку старинную, живую, —хоть вместе с тем по воздуху блуждаютсквозные, электрические птицы…
ДАНДИЛИО:
В былые дни летучие машиныиначе строились: взмахнет, бывало,под гром блестящего винта, под взрывыбензина, чайным запахом пахнётв пустое небо… Но позвольте, где женаш собеседник?..
ВТОРОЙ ГОСТЬ:
Я и не заметил,как скрылся он…
МИДИЯ:
(подходит)
Сейчас начнутся танцы…
Входит Элла и за нею Ганус.
МИДИЯ:
А вот и Элла!..
ПЕРВЫЙ ГОСТЬ:
(Второму)
Кто же этот черный?Страшилище какое!
ВТОРОЙ ГОСТЬ:
В сюртуке,подумайте!..
МИДИЯ:
Озарена… воздушна…Как твой отец?
ЭЛЛА:
Все то же: лихорадка.Вот — помнишь, говорила? — трагик наш..Я упросила грим оставить… ЭтоОтелло…
МИДИЯ:
Очень хорошо!.. Клиян,идите же… Скажите скрипачам,чтоб начали…
Гости проходят в залу.
МИДИЯ:
Что ж Морн не едет?Не понимаю… Дандилио!
ДАНДИЛИО:
Надолюбить и ожиданье. Ожиданье —полет в ночи. И сразу — свет, паденьев счастливый свет, — но нет уже полета…А, музыка! Позвольте же вам рукукалачиком подать.
Элла и Клиян проходят.
ЭЛЛА:
Ты недоволен?
КЛИЯН:
Кто спутник твой? Кто этот чернорожийтвой спутник?
ЭЛЛА:
Безопасный лицедей,Клиян. Ревнуешь?
КЛИЯН:
Нет. Нет. Нет. Я знаю,ты мне верна, моя невеста… Боже!Войти в тебя, войти бы, как в чехолтугой и жгучий, заглянуть в твоюкровь, кости проломить, узнать, постичь,ощупать, сжать между ладоней сущностьтвою!{5}.. Послушай, приходи ко мне!Ждать долго до весны, до нашей свадьбы!..
ЭЛЛА:
Клиян, не надо… ты мне обещал…
КЛИЯН:
О, приходи! Дай мне в тебя прорваться!Не я молю — голодный гений мой,тобой томясь, коробится во прахе,хрустит крылами, молит… О, пойми,не я молю, не я молю! То — рукиломает муза… ветер в олимпийскихсадах… Зарей и кровью налилисьглаза Пегаса… Элла, ты придешь?
ЭЛЛА:
Не спрашивай, не спрашивай. Мне страшно,мне сладостно… Я, знаешь, белый мостик,я — только легкий мостик над потоком…
КЛИЯН:
Так завтра — ровно в десять — твой отецложится рано. В десять. Да?Проходят гости.
ИНОСТРАНЕЦ:
А кто же,по-вашему, счастливей всех в столице?
ДАНДИЛИО:
(нюхая табак)