Тогда же, утром 28 декабря, средства массовой информации Афганистана передали Заявление правительства ДРА, в котором говорилось: «Правительство ДРА, принимая во внимание продолжающееся и расширяющееся вмешательство и провокации внешних врагов Афганистана и с целью защиты Апрельской революции, территориальной целостности, национальной независимости… обратилось к СССР с настоятельной просьбой об оказании срочной политической, моральной, экономической помощи, включая военную… Правительство Советского Союза удовлетворило просьбу афганской стороны».
Спецназовцы утром разоружили остатки бригады охраны. Более 1700 человек афганцев было взято в плен. Однако и здесь не обошлось без потерь. В частности, когда на здании штаба бригады охраны появился белый флаг, то из подъехавшего к нему БМП выскочили замполит роты и двое солдат (хотя было указание из машин не выходить). С крыши глинобитного строения, где размещалась личная охрана X. Амина, раздалась пулеметная очередь, и все трое погибли.
Убитых афганцев, в том числе и двух малолетних сыновей X. Амина, закопали в братской могиле неподалеку от дворца Тадж-Бек (в последующем, с июля 1980 г., в нем будет располагаться штаб 40-й армии). Труп X. Амина, завернутый в ковер, еще ночью под руководством замполита батальона капитана Анвара Сахатова был погребен там же, но отдельно от остальных. Никакого надгробия ему поставлено не было. Оставшиеся в живых члены его семьи были посажены в тюрьму Пули-Чархи, сменив там семью Н. М. Тараки. Даже дочь X. Амина, которой во время боя перебило ноги, оказалась в камере с холодным бетонным полом. Но милосердие было чуждо людям, у которых по приказу X. Амина были замордованы их близкие и родственники. Они жаждали мести.
В середине дня 28 декабря командование «мусульманского» батальона прибыло в здание советского посольства в Кабуле. Сперва доложили генерал-полковнику С. К. Магометову и резиденту ГРУ о выполненной задаче. Затем полковник В. В. Колесник связался с Москвой из кабинета посла и доложил генералу армии П. И. Ивашутину о результатах операции, одновременно предложив ему вывести батальон из Афганистана в Чирчик. Начальник ГРУ ГШ ВС СССР распорядился решать этот вопрос командованием ТуркВО.
Сотрудники КГБ тоже доложили своему начальству в Кабуле, а затем по телефону — Ю. В. Андропову. Ему же они потом подарили взятую в качестве трофея винтовку X. Амина «Ремингтон» с комплектом снайперских прицелов.
Вечером произошел случай, чуть было не стоивший жизни всем руководителям операции «Шторм-333», когда они возвращались в расположение батальона на правительственном «мерседесе» и, хотя заранее согласовали сигналы с генерал-лейтенантом Н. Н. Гуськовым, возле здания Генштаба ВС ДРА были обстреляны своими же десантниками. Машина вдруг резко остановилась и заглохла. Олег Швец выскочил из машины и бросился за придорожные кусты. Послышалась возня и звук оплеух. «Ты что, балда, не видишь, что по своим стреляешь?» — кричал он какому-то десантнику, держа его за шиворот. «Мы здесь кровь проливаем, а вы на шикарных машинах раскатываете», — отвечал лейтенант-десантник обиженно.
Вышли из машины. Подполковник Э. Г. Козлов прихрамывал. Он был ранен в ногу во время штурма. Подняли капот. Там было пять пробоин от пулеметных пуль. «Чуть выше — и все бы погибли. Так бездарно», — сказал «капитан Лебедев» (он прошел всю Великую Отечественную войну, побывал во многих передрягах, в частности, находился вместе с С. Альенде во время переворота в Чили и т. д. — Примеч. авт.).
Пересели на бронетранспортер, на котором сзади ехал майор Халбаев.
Приехали в расположение батальона. Решили «отметить» успешное выполнение боевой задачи. Спустя годы генерал-майор Василий Васильевич Колесник вспоминал: «Впятером мы выпили шесть бутылок водки, а было такое впечатление, что как будто мы и не пили вовсе. И нервное напряжение было настолько велико, что, хотя мы не спали, наверное, более двух суток, заснуть никто из нас никак не мог. Некоторые аналитики оценили действия спецназа как вероломные. Но что было делать в такой обстановке? Вопрос стоял — или они нас, или мы их». И сколько бы лет ни прошло, но у каждого спецназовца штурм дворца Х. Амина останется в памяти навсегда.
Это был кульминационный момент всей их жизни. Они с честью выполнили задание своего правительства.
Закрытым Указом Президиума Верховного Совета СССР большая группа сотрудников КГБ СССР (около 400 чел.) была награждена орденами и медалями. Полковнику Г. И. Бояринову за мужество и героизм, проявленные при оказании интернациональной помощи братскому афганскому народу, было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно). Такого же звания были удостоены полковник В. В. Колесник и подполковник Э. Г. Козлов. Подполковника О. У. Швеца наградили орденом Красного Знамени. Получили правительственные награды также около 300 офицеров и солдат «мусульманского» батальона, из них 7 человек наградили орденами Ленина (в том числе Халбаева, Сатарова и Шарипова) и порядка 30 — орденами Красного Знамени. Они все, выполняя приказ, рисковали жизнью (некоторые погибли или были ранены). Другое дело — ради чего? Ведь солдаты всегда являются пешками в чьей-то большой игре и сами войн никогда не начинают, но часто расплачиваются своими жизнями именно они.