— «Е»… — задумчиво произнес Эллери.
— Что?
— «Е» не подходит к имени Джеймса Г. Данвуди — или Полы Агон, если на то пошло. Возможно, это относится к эйнштейновской формуле Е = mc2, где «Е» означает энергию?.. — Внезапно он оборвал фразу. — А может, это вовсе не «Е», генерал?
Эллери перевернул листок по часовой стрелке на четверть. Теперь буква выглядела следующим образом:
— «М»! — воскликнул генерал Картер. — Но в этой истории нет никого и с таким инициалом. — Он бросил нервный взгляд на телефон мертвого физика. — Спасибо, Эллери, но я не могу больше медлить. Я должен уведомить президента…
— Подождите, — пробормотал Эллери. Он перевернул листок еще на четверть в том же направлении.
— Теперь это «3»!
— «3» означает что-нибудь для вас или для проекта, генерал?
— Не больше, чем те две буквы.
— Посетитель номер три?.. Давайте-ка заглянем в его книгу посетителей. — Эллери взял со стола дубликат книги. — Третьим на этой неделе Агона посетил…
— Кто? — рявкнул генерал Картер. — Я немедленно его арестую!
— Это были вы, генерал.
— Конечно. — Генерал покраснел. — А что вы делаете теперь?
Эллери опять перевернул листок по часовой стрелке на четверть. Новый вариант выглядел так:
— «W»?
— Нет, — медленно произнес Эллери. — Не думаю, что это «W»… Генерал, не был ли Агон греческого происхождения?
— Ну и что из этого?
— То, что он мог написать греческую букву «омега». Она очень похожа на английское маленькое письменное «w».
— Омега. Конец. — Генерал фыркнул. — Для Агона это, безусловно, был конец. Весьма поэтично!
— Сомневаюсь, чтобы ученый in extremis[83] мыслил в поэтических терминах. Цифры были бы более характерны. А омега — последняя буква двадцатичетырехбуквенного греческого алфавита. Вам что-нибудь говорит число «двадцать четыре», генерал?
— Нет! А что оно должно говорить?
— Это следующее число за количеством посетителей, которых Агон принимал здесь на этой неделе — как вы помните, их было двадцать три. Последним был доктор Данвуди. Очевидно, Агон хотел указать на двадцать четвертого визитера — пришедшего после Данвуди. Значит, этот визитер и есть убийца. Вот что пытался сообщить Агон!
— Лично мне это ничего не сообщает.
— Это объясняет, почему Агон не написал имя или инициалы убийцы. Он указал на визитера числом не потому, что боялся, будто тот вернется и уничтожит ключ — такой мыслительный процесс для человека, мертвого на девять десятых, выглядит притянутым за уши, — а потому, что просто не знал имени своего убийцы.
Генерал Картер прищурился:
— Значит, это был кто-то, кого Агон знал только в лицо?
— Вот именно, — кивнул Эллери. — И если вы еще раз подумаете, то найдете подлеца, чью лояльность Соединенным Штатам следовало бы проверить снова — в отличие от лояльности миссис Агон или Данвуди.
— Какого подлеца? — взревел генерал.
— Единственного, кто мог подняться сюда, не регистрируясь в книге. Ночного охранника, дежурящего в вестибюле.