— Спасибо. Говоря о дьяволе. — Имя Сюзанны было на экране. — Привет, Сюзанна.
— Привет, Пайпер. — Её голос звучал отстраненно, не так радостно, как когда она обычно разговаривала со мной и Кейном. На заднем плане было жужжание, как будто она ехала. — Кейн с тобой?
— Он пошел в поход, чтобы срубить нам рождественскую елку, и не взял свой телефон. Все хорошо?
— Мне нужно поговорить с ним. И мне очень жаль, но я не смогу приехать на Рождество.
— Что? Но он так взволнован твоим приездом.
— Я тоже была взволнована. — Она всхлипнула. — Но я не смогу приехать. Я, гм… Мне просто очень нужно поговорить с Кейном.
— Я могу попросить его позвонить тебе, как только он вернется.
— Спасибо. И мне очень жаль, что я не познакомлюсь с твоей семьёй. Пожалуйста, передай им мои наилучшие пожелания.
— О… ладно, — сказала я, ошеломленная. — До свидания.
Она повесила трубку, и я повернулась к Тее.
— Ну, это было странно. Мама Кейна не приедет на Рождество.
— Почему?
Я покачала головой.
— Она не сказала. Это было странно. Звучало так, будто она была расстроена и куда-то ехала. Кейну нужно позвонить ей.
— Хочешь, я пойду и найду их? — предложила Тея.
— Нет. Сомневаюсь, что их не будет слишком долго. Она не сказала, что это чрезвычайная ситуация, так что мы просто дадим ей время.
Я собралась с силами, чтобы оттолкнуться от дивана, затем пошла на кухню и приготовила детям перекус, принеся Тее и себе по бутылке этой вкусной крем-соды, которую нашла в продуктовом магазине.
Телефонный звонок Сюзанны испортил мое времяпрепровождение с Теей и детьми. Пока мы смотрели, как они играют, мои глаза постоянно скользили по двери. Наконец, через полтора часа дверь открылась, и внутрь вошли трое красноносых и пыхтящих лиц.
— Папочка! — Коллин бросился через комнату к отцу.
Тея следовала за своим сыном по пятам, оглядывая их, чтобы увидеть деревья снаружи. Её лицо нахмурилось, когда она увидела массивное дерево, привязанное к их внедорожнику. Один конец нависал над лобовым стеклом, а другой далеко выходил за бампер.
— Серьезно, красотка. Ты убиваешь меня. — Когда она закатила глаза, Логан лишь ухмыльнулся, стряхивая снег со своих ботинок.
Кейн ухмыльнулся, входя внутрь. Дерево, которое он срубил для нас, было прислонено к дому. Иней на его бороде намочил мою кожу, когда он наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку.
— Я поставлю его на подставку сегодня днем.
— Хорошо. — Я кивнула, хотя волнение по поводу нашей первой рождественской елки тоже поутихло из-за звонка Сюзанны. Я отошла в сторону, чтобы они все могли войти внутрь.
Тея помогла Чарли снять зимнее снаряжение, пока парни сбрасывали куртки.
— Твоя мама недавно звонила, — сказал я Кейну, когда он снял шляпу. — Она хочет, чтобы ты ей позвонил, но сказала, что не сможет приехать на Рождество.
— Что? — Его лоб нахмурился. — Почему?
— Она не сказала.
Он нахмурился и пошел на кухню за телефоном. Его ботинки оставляли на деревянном полу небольшие комочки снега. Он поднял мою бутылку крем-соды с острова и сделал глоток, затем поморщился.
— Я не знаю, как ты можешь это пить. Это же жидкий сахар.
— Это вкусно. — Я потерла свой живот. — Твоим мальчикам нравится.
Его глаза смягчились, затем он позвонил Сюзанне и поздоровался. Но когда она заговорила, его хорошее настроение испарилось, а плечи напряглись.
Мы с Теей переглянулись, пока она выпроваживала детей через гостиную, чтобы дать ему немного тишины.
Пока они сидели за обеденным столом, я подошла к Кейну и прислонилась к стойке, пытаясь поймать его взгляд. Но он молча кипел, его хватка на моей бутылке с газировкой стала угрожающе крепкой.
— В чем дело? — прошептала я, но он проигнорировал меня.
В следующий момент Сюзанна, должно быть, сказала что-то шокирующее. Все его тело вздрогнуло, прежде чем натянуться туго, как тетива лука.
Неужели кто-то умер? Были ли у Сюзанны проблемы со здоровьем? В моей голове один за другим прокручивались плохие сценарии, когда Кейн швырнул бутылку, которую держал в руке, на гранитный остров. Бутылка разбилась, и в воздух полетели шипящая газировка и осколки стекла.
Я подпрыгнула, а дети закричали от оглушительного шума.
Логан подошел ко мне с тревогой на лице. Он стоял рядом со мной, но я сосредоточилась на Кейне.
— Он должен был отсидеть пять лет, — прохрипел он в трубку.
У меня упало сердце. Это было о его брате.
Голос Сюзанны в трубке стал громче, её мольбы звучали достаточно громко, чтобы я могла их услышать.