Обеденного стола, который выглядел точно так же, как тот, который я сделал бы для себя.
Глава 5
Пайпер
— Дурацкие потовые железы. — Я обмахнула подмышки, сделав несколько вдохов, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце.
Я так нервничала из-за ужина с Кейном, что целый час обливалась потом. Мои руки были липкими, за сегодняшний вечер я нанесла уже три слоя дезодоранта. Я так не нервничала перед ужином с мужчиной со времён первого свидания с Адамом в колледже.
Я не могла точно сказать, зачем пригласила Кейна. Может быть, потому, что он был так мил со мной во время нашей прогулки. Может быть, потому, что я не ожидала, что он согласится. Но он должен был появиться с минуты на минуту, и я не хотела, чтобы с меня капало, когда он придёт.
К счастью, он ещё не вышел из своей хижины, так что у меня было несколько минут, чтобы отдышаться и остыть, пока я наблюдала за его домом через окно.
Была суббота, так что я провела утро, наводя порядок в кемпере. Затем я отправилась в местный продуктовый магазин, где по меньшей мере сотню раз подвергла сомнению выбранное меню, бродя взад и вперёд по всем восьми проходам.
В конце концов, я остановилась на еде, которая понравилась бы крепкому мужчине с выпуклыми мышцами: стейк с картошкой. Впрочем, я прихватила и немного курицы на случай, если он не ест красное мясо.
Я пришла домой и провела весь день на кухне. Я приготовила свой любимый картофель с гребешками, который в данный момент находился в духовке. Я приготовила и измельчила курицу для своего запасного блюда — жареные сэндвичи. И поскольку картофель с гребешками отлично сочетался со стейком, но был слишком изысканным для барбекю, я приготовила домашний картофельный салат.
Когда я поняла, что он может не любить картошку, я вернулась в город за продуктами. Теперь у меня в холодильнике был салат из капусты, фруктовый салат и кукуруза в початках.
Именно тогда, когда я закончила готовить, началось тревожное потоотделение.
Единственное блюдо, в котором я была уверена, это десерт. Я постаралась и приготовила своё знаменитое печенье на сковороде.
Я открыла для себя эти чугунные мини-сковородки несколько лет назад. Я вдавливала тесто для печенья с шоколадной крошкой на дно и выпекала его до тех пор, пока оно не становилось липким. А затем я выкладывала на них огромную ложку — или две — ванильного мороженого и поливала шоколадно-карамельным соусом.
Даже после того, как Адам отказался от сахара и обработанных продуктов, он не отказывал себе в удовольствии и разделял со мной одну порцию.
Всем нравилось моё печенье на сковороде.
И сейчас хотя мои сковородки хранились на складе — и будут там пока мой дом не будет готов — пару недель назад я нашла временную сковороду в магазине спортивных товаров в Калиспелле.
Если Кейн не любит сладкое, я буду не против съесть всё печенье самостоятельно.
Жизнь была слишком коротка, чтобы отказываться от десертов в субботние вечера. И мои формы не простили бы мне этого.
Громкий порыв ветра пронёсся по Эйрстриму, и я выглянула в окно. Ветер неуклонно усиливался весь день, и верхушки деревьев теперь исполняли не классический медленный танец, а настоящую польку.
Не желая, чтобы стул, который я поставила снаружи, унесло ветром с горы, я выскочила за дверь, чтобы сложить его.
— Привет, — глубокий баритон Кейна привлёк моё внимание.
Я обернулась и увидела, как он шагает по дорожке между нашими домами. Стул выскользнул из моих рук.
— Привет, — выдохнула я, окидывая взглядом это великолепие.
На Кейне были обычные для него коричневые брюки — кажется, они назывались Кархартт. В магазине спорттоваров в Калиспелле, где я купила свою новую сковороду, было много вешалок с этими толстыми холщовыми штанами. По-видимому, они были самым распространённым товаром в мужской одежде Монтаны из-за своей долговечности.
Стянув их с его узких бёдер, я поняла, что они тяжелее джинсов. Наблюдая, как он покидает мой фургон, без рубашки и всё ещё лоснящийся от пота, я поняла, что они подчёркивают его невероятную задницу.
Я оторвала взгляд от его мускулистых бёдер, изгибающихся под моей новой любимой маркой брюк, и продолжила изучать его, поднимаясь к его плоскому животу.
На нём была защитно-зелёная хенли, рукава её были закатаны, обнажая предплечья. Его кожа была загорелой, и через тонкую кожу пробивались извивающиеся вены. Ткань вокруг его бицепсов была натянута, а расстёгнутые пуговицы воротника показывали намёк на волосы, которые покрывали его грудные мышцы.
Мой взгляд переместился выше к его лицу, и я облизнула губы. Даже моё печенье не было таким аппетитным, как Кейн Рейнольдс.