Ещё одна дверь приземлилась в мусорный контейнер, и я оттолкнулся от дивана. Сегодня в магазине не было работы, поэтому вместо этого я решил сделать то, что слишком долго откладывал.
Убраться.
Прошло больше месяца с тех пор, как я в последний раз наводил порядок в хижине. Это было старое место, в котором всегда чувствовался лёгкий привкус сусла, и в большинстве случаев мне было всё равно. Но после ужина в Эйрстриме Пайпер я более критично посмотрел на свой собственный дом.
Её фургон был совершенно новым, с первоклассной отделкой. Она содержала его в безупречном состоянии, с блестящими столешницами и полами без крошек. Я не был уверен, заботилась ли она о нём так, потому что он принадлежал её боссу, или дело было именно в ней — вероятно, в ней.
Я мельком заглянул в её шкаф той ночью, когда мы лежали в её постели, приходя в себя после третьего или четвертого оргазма — я сбился со счёта после того, как второй чуть не ослепил меня. Всё в шкафу Пайпер было либо сложено, либо развешано, цвет гардероба согласован, а вешалки расположены равномерно.
Когда она ела, то между укусами аккуратно клала вилку на край тарелки. Она промокала уголок рта салфеткой, а затем аккуратно клала её на колени. Её бокал с вином был отпит, а затем поставлен обратно на подставку.
Помимо секса со мной, Пайпер не была похожа на женщину, которая действует по прихоти и импульсам. Она была такой аккуратной и правильной. Такой… сдержанной.
Так ли вели себя люди в городе? Неужели её воспитывали вести себя именно так? Или она усвоила эти привычки на практике?
Какими бы ни были ответы, все они добавляли ей очарования.
Даже её движения были полны загадки, которую я уже пытался разгадать. Почему она заправляла волосы за левое ухо, а не за правое? Почему она рассеянно потирала маленький шрам на тыльной стороне ладони? Почему её взгляд заставлял меня хотеть остаться внутри её пузыря и никогда не покидать его?
Почему она?
— Если бы я знал, — пробормотал я в пустую комнату.
Я встал и отнёс миску с хлопьями в раковину. Я поставил её на стол, не ополаскивая, и отвернулся. Но не сделав и двух шагов из кухни, я вздохнул и повернулся обратно.
Моя совесть — что-то, что звучало очень похоже на голос моей матери — велела мне мыть чёртову посуду. Обычно я оставлял её до тех пор, пока вся посуда, которая у меня была, не становилась грязной и у мне не оставалось ничего иного кроме как заняться уборкой.
Я вернулся и сполоснул миску с хлопьями от остатков молока, затем поставил её в посудомоечную машину. Я сделал то же самое с тарелками и столовыми приборами, которые собрал за последние два дня. Когда раковина опустела, я вытер руки полотенцем и осмотрел хижину.
Когда я успел стать таким неряхой?
Телевизор был покрыт заметным слоем пыли. Она была в каждом углу, размножаясь словно, ну, кролики. Сделав глубокий вдох, я почувствовал неприятный запах, исходящий из холодильника.
Последние две недели я играл в маленькую игру: как можно быстрее открывал дверцу холодильника, быстро доставал свою цель, прежде чем захлопнуть дверцу и запереть запах внутри.
— Должно быть, это всё эти чёртовы яйца.
Сколько лет было этой коробке? Я купила её, думая, что заменю свои утренние хлопья на что-нибудь с белком. Но оказалось, что нельзя чудесным образом научиться готовить яичницу, да и я не особо любил яйца.
Я зажал нос, втянул немного воздуха и задержал дыхание, когда отважился открыть дверь. Срок годности на упаковке с яйцами гласил, что они несъедобны уже три месяца.
Запах становился всё хуже и хуже, но я был слишком ленив, чтобы что-то сделать с ним. Тот голос в моей голове вернулся, но на этот раз он звучал как вздох отвращения Пайпер. Поэтому я достал мусорный мешок и убрал тухлые яйца вместе со всеми другими продуктами с истёкшим сроком годности.
После этого в холодильнике почти ничего не осталось, поэтому, вынеся мусор на улицу, я вытащил всё, что осталось и начал вычищать всё до тех пор, пока отбеливатель не вытеснил неприятный запах.
Эта простая задача вызвала неистовую ярость.
Моя ванная комната была в полном беспорядке, с обрезками бороды на столешнице, застрявшими в брызгах зубной пасты и остатках мыла. Мне было стыдно за себя, за то, что я позволил плитке в душе покрыться такой грязью. Мне потребовался час, чтобы привести её в порядок настолько, чтобы я не смутился, если бы ко мне зашёл какой-нибудь сосед.
После этого я занялся остальной частью кухни и гостиной.
Единственными предметами в моем доме, которые не нуждались в тщательной чистке, были все деревянные изделия, которые я сделал за последние несколько лет. Прикроватные тумбочки. Кофейный столик. Маленький круглый обеденный стол, за которым я редко сидел. Всё то, что я регулярно смазывал маслом, и с чего протирал пыль.