— А как насчет усыновления?
Она пожала плечами.
— Я могла бы изучить это, но не знаю, одобрит ли опека родителя-одиночку. И справедливо ли это по отношению к ребенку? Прожить жизнь без отца?
— Меня воспитывала мать-одиночка.
— О, да? Тебе когда-нибудь казалось, что тебе чего-то не хватает?
— В детстве? Нет. Она была для меня всем. Но когда я стал старше, я стал хозяином в доме. Было бы неплохо провести несколько лет просто подростком.
Было бы здорово иметь кого-то, на кого можно опереться, став взрослым, в трудные времена.
Как только мне исполнилось двадцать пять, что-то в моих отношениях с мамой изменилось. В каком-то смысле я стал родителем. Я чинил сломанные вещи по дому и следил за тем, чтобы масло в её машине регулярно менялось. Я добавлял её список покупок к своему собственному и по воскресеньям доставлял еду ей домой. Я даже начал балансировать её чековую книжку, потому что это была единственная задача, из-за которой она всегда беспокоилась в моей юности.
Мама, казалось, была рада позволить мне встать у руля. Я не винил её. Она потратила так много долгих часов на протяжении стольких лет, что, наверное, было приятно, чтобы кто-то другой для разнообразия позаботился о ней.
Но когда мир почернел и воцарилось оцепенение, её не было рядом, чтобы вытащить меня.
Она сделала неправильный выбор. Она раздавила меня. Поэтому я пришёл сюда, чтобы страдать в одиночестве.
Потом у меня появилась соседка.
Глава 12
Пайпер
— Я пришел. — Кейн постучал в дверь кемпера тремя сильными ударами.
— Иду! — Я запрыгала на одной ноге, натягивая кроссовок. — Одну секунду!
— Не торопись, — крикнул он в ответ.
Я допрыгала до дивана, садясь, чтобы завязать шнурки. Мои пальцы дрожали от волнения. Кейн пришёл, чтобы отвести меня в поход, после чего я приготовлю нам ужин.
За две недели, прошедшие после моего признания на крыльце дома Кейна, между нами установилась странная дружба. Что ж, странная для меня. Я никогда не дружила с мужчиной, с которым до этого занималась сексом.
Но мы были друзьями.
Я готовила ужин для нас почти каждый вечер. Я сказала Кейну, что это не составит труда, так как мне всё равно нужно было готовить, поэтому он приходил ко мне в кемпер, или я шла к нему домой, и мы вместе ели.
В начале недели он взял меня с собой на короткую прогулку после работы, и мы нашли несколько кустов ежевики. Я никогда раньше не пробовала ежевику, так как она произрастает на северо-западе Тихого океана, но, съев несколько, я ощутила вдохновение. Мы собрали ягоды, и теперь на моём столе стоял пирог, который я испекла в качестве десерта.
После моего признания на крыльце Кейна что-то между нами изменилось. Сексуальное напряжение всё ещё ощущалось между нами, когда мы подходили слишком близко. Всякий раз, когда мы случайно соприкасались, искры, что летели повсюду было трудно игнорировать. Но мы оба крепко держались за наши несексуальные отношения.
То, что мы обнаружили, было взаимным обожанием хорошей еды. Любовь к лесу, который мы называли домом. И прелесть дружеского общения.
Я вела основную часть разговора, как и ожидалось. Кейн был не из тех, кто говорит только для того, чтобы насладиться своим собственным голосом, что как правило делал Адам.
Мне было приятно поговорить о своей работе, поделиться своим волнением с кем-то, кто с радостью был готов выслушать. Кейн, возможно, и не делился многими подробностями своей жизни, но он охотно слушал подробности моей.
Его лицо смягчалось, когда я говорила. Всякий раз, когда я чувствовала себя особенно нахальной, он одаривал меня тихим смешком. И его живые глаза всегда были прикованы к моим, когда я говорила, показывая мне, что он был полностью вовлечен в наш разговор.
Я владела его вниманием.
А он владел моим.
После ужина, как правило, мы проводили вечер вдвоем. Я сопровождала его в мастерскую, где с пристальным вниманием наблюдала, как он работает над предметами мебели.
Было легко потеряться в плавных движениях его рук и силе в них, когда он превращал простой, грубый кусок дерева во что-то изысканное и грациозное. Мурашки пробегали по моей коже, когда он рассказывал о процессе своим глубоким, сексуальным голосом. Во время работы он нашёптывал древесине и мне свою уникальную колыбельную — идеальное завершение моего дня.