Я остановился и бросил на неё взгляд.
— Ты сказала, что мы защищены.
— И я ошиблась.
Ошиблась? «Ошиблась» — слишком мягкое слово для этой ситуации. Это был мой самый страшный кошмар. Это было все, чего я никогда не хотел чувствовать снова, обрушившееся на меня так быстро, что я не мог дышать.
Как она могла допустить такое? Как я мог допустить такое? Я должен был принять больше мер предосторожности. Я должен был настоять на презервативах.
Я никогда не должен был доверять Пайпер.
— Ты сделала это нарочно? — спросил я. — Ты просто использовала меня, потому что твой муж не мог сделать тебе ребенка?
Мои слова ударили её так сильно, что все её тело вздрогнуло.
— Ты мудак. Как ты вообще мог такое обо мне подумать?
— Можно ли меня винить? Это кажется ужасно удобно. Ты используешь меня и получаешь то, что всегда хотела.
— Пошёл ты! — Её лицо посуровело. Искра в её глазах потухла, и она посмотрела на меня так, будто я всего лишь пыль под её дорогими туфлями.
Она могла смотреть на меня сколько угодно, потому что мне было наплевать. Я имел право задавать эти вопросы. Я имел право знать степень её предательства.
Потому что, в конце концов, это то, что делали все, не так ли?
Они предавали меня.
— Я не планировала этого. — Её голос был холодным. — Ты думаешь, я хотела бы иметь ребенка от мужчины, которого знаю всего несколько месяцев? От человека, о котором я ничего не знаю? Мужчины, который настолько полон решимости не впускать меня, что даже не будет спать в моей постели после того, как трахнет меня? Это не идеальная ситуация, я понимаю. Но это произошло.
Это произошло.
Это происходило снова и снова.
— Прости, что вывалила это на тебя. — Пайпер расправила плечи. — Для меня это было таким же большим шоком. Но я не буду лгать и говорить, что не хочу этого ребенка. Я собираюсь дать тебе немного времени. Мы можем поговорить позже.
Её шаги звучали отдаленно, когда она шла к двери. Когда звук шагов исчез, я поддался сокрушительной боли и упал на колени.
Я не мог пройти через это снова.
Я не мог.
Так что я закрылся, как научил себя это делать много лет назад. Позволил онемению проникнуть в мои кости. Позволил тьме прогнать страх и боль. Позволил свету, который Пайпер привнесла в мою жизнь, погаснуть во тьме.
Мои колени были в синяках, когда я оттолкнулся от пола, а затем бездумно пошёл домой. Я толкнул дверь, но мои ноги не хотели входить. Убежище, которое я построил здесь, больше не было безопасным. Оно было испорчено воспоминаниями о Пайпер.
Я видел, как она сидела за моим столом и ела волшебный торт. Я видел её в своей гостиной, оценивающую мою мебель с тихой улыбкой. Я видел, как она на кухне делала мне булочки с корицей.
Я представил её, беременную нашим ребенком, застрявшую в смятой машине, когда жизнь вытекала из её тела малиновым потоком.
Необходимость бежать сильно ударила по мне, и я попятился от двери.
Та же потребность поглотила меня три года назад, после похорон.
Я оставил всю свою жизнь посреди ночи, никогда не оглядываясь назад. Я ехал бесцельно, пока не устал настолько, что мои опущенные веки заставили меня остановиться. Я спал в своем грузовике на обочине шоссе, а на следующее утро, когда я проснулся, я увидел знак, меня приветствовал Ларк Коув.
Это было самое подходяще место, чтобы остаться.
Неделями я игнорировал бесчисленные сообщения от мамы, умолявшей меня вернуться домой. Я попросил приятеля позаботиться о моем доме. Сдать в аренду. Продать. Сжечь дотла. Мне было все равно. И я умолял хозяина моей бывшей мастерской расторгнуть договор аренды, а затем отправить мне мои инструменты.
Я использовал их жалость как рычаг. Это сделало побег слишком легким, потому что все они согласились помочь мне без вопросов.
Я терпел быть частью общества столько времени, сколько требовалось, чтобы найти и закрыть свой дом. Затем я закрылся от мира на несколько худших месяцев в своей жизни.
В конце концов, телефонные звонки, сообщения и электронные письма от мамы прекратились. Друзья забыли обо мне или, по крайней мере, они догадывались, что я не вернусь. Люди перестали пытаться спасти меня и просто оставили меня наедине с моим горем.
Когда все стихло до такой степени, что я снова смог дышать, работа стала моим главным приоритетом. Мне нужны были знакомые задачи, отвлечение — деньги. Так что я позвонил некоторым старым клиентам, заручился поддержкой и занялся делом.
Работа и одиночество не спасут меня на этот раз, но это не помешало мне сесть в свой грузовик и уехать к чертям из Ларк Коув.