Потому что она была важна для Кейна.
Он звонил ей каждый день, пытаясь наверстать потерянные годы. Он говорил с ней о детях и о своей работе. Он представил её мне по телефону на следующий день после того, как рассказал мне о Шеннон и их дочери.
Кейн подключил свой телефон к системе «Тахо». Он ездил на ней так часто, что это была уже его машина. Всякий раз, когда мне нужно было ехать по работе к дому Логана, он подвозил меня, а затем забирал. Он возил меня на ужин или в продуктовый магазин. Тея дразнила меня тем, что я единственный человек в Ларк Коув, у которого есть шофер.
Звук гудка заполнил кабину. Мы пытались связаться с Сюзанной после того, как вышли из кабинета врача, но так и не дозвонились. Я боялась, что она снова не возьмёт трубку, когда пошёл четвертый гудок, но в последнюю секунду она ответила.
— Привет, — выдохнула она.
— Привет мама. Ты занята?
— Привет! Нет, я просто была в гараже, убирала цветочные горшки, пока не пошел снег.
Кейн нахмурился.
— Я должен был сделать это для тебя, когда был там.
— Мумии все еще цвели. И не то чтобы я не делала этого раньше.
— Извини. — Кейн крепче сжал руль. Я потеряла счет его извинениям за последние два месяца.
— Привет, Сюзанна, — пропел я, чтобы она знала, что я здесь.
— Пайпер! Какой приятный сюрприз. Так… вы узнали, ребята?
Я улыбнулась и посмотрела на Кейна. Он тоже улыбался, когда сообщал хорошие новости.
— Мальчики.
— Мальчики! — обрадовалась Сюзанна. — Мальчики-близнецы. Иметь двух мальчиков так весело.
Я склонила голову набок, осмысляя её слова. Сюзанна говорила так, будто знала, каково это иметь двух мальчиков, но, насколько я знала, Кейн был единственным ребенком.
Я открыла было рот, чтобы спросить, но Кейн перебил меня.
— Похоже, ты занята, мама. Я отпущу тебя и позвоню позже.
— Нет, я…
Он повесил трубку. Его глаза были прикованы к дороге, пока я смотрела на него. Одним нажатием кнопки он испортил особый день.
Последние пару месяцев он был замечательным во многих отношениях. Он стал открываться и говорить больше. Он не хмурился и не дулся, как мужчина, которого я встретила этим летом. Когда мы не виделись несколько часов, он искал меня.
Он приходил ко мне в кабинет поздороваться. Если я готовила ужин, он сидел напротив меня на острове и слушал, как я говорю о работе. Каждую ночь мы вместе сидели на диване и смотрели телевизор, а когда я неизбежно засыпала за просмотром фильма или шоу, он уносил меня в постель.
Во многих смыслах мы были парой. У нас не было секса. Мы не целовались. Но Кейн часто прикасался ко мне. Он держал меня за руку. Массировал мне плечи или ноги, когда я уставала. Он по-прежнему оставался суровым горцем, в которого я влюбилась, но также показывал мне свою более мягкую сторону, ту, которая была заботливой, внимательной и настоящей.
Все было бы идеально, если бы не тот факт, что он не доверял мне. Он что-то скрывал.
Это означало, что я тоже кое-что скрывала. Своё сердце.
Как я могла доверить ему свое сердце, если он не доверял мне свое прошлое? Как я могла любить его полностью, когда он хранил свои секреты под замком?
Я позволила себе поверить, что мой брак был блаженным и счастливым, не обращая внимания на проблемы, которые накапливались у нас с Адамом. Я не буду делать этого снова.
Я дала Кейну время — два месяца, если быть точной. Я была терпелива, надеясь, что остальная часть его признания придет сама собой. Но спустя столько времени я потеряла надежду. Были времена, когда Кейн разговаривал со своей матерью приглушенным шепотом из комнаты для гостей. Как и сейчас, он никогда не позволял мне говорить с ней долго. Что бы он ни скрывал, это имело прямое отношение к его семье.
Что с ними случилось? Почему он исчез в горах на три года?
Я отказалась просить ответы. Отвергнутая.
Я спросила однажды, и он оттолкнул меня. Он повесил трубку когда разговаривал со своей матерью, чтобы отгородиться от меня. Ну, я тоже умела молчать.
Я высвободилась из руки Кейна и скрестила руки на груди. Когда я повернулась к боковому окну, он только вздохнул.
Но говорил ли он? Нет. Он просто вёз нас ко мне домой.
Когда он припарковался, я не стала ждать, пока он откроет мою дверь, как обычно. Я сама открыла её и поспешила внутрь. Я пошла в кухонную кладовую и порылась в своей заначке с крекерами в поисках еще одного перекуса.
Мой рот был набит, я сердито жевала сырные чипсы, когда он вошел в внутрь. Его руки были перегружены нашими покупками