— Выглядит хорошо. — Кейн подошел ко мне сзади, осматривая новые стены и пол.
Бригада полностью восстановила внешние и внутренние стены с этой стороны его дома. Вероятно, снаружи всегда будет очевидно, где были размещены новые бревна, потому что их цвет был ярче, чем исходные. Но внутри, вы не могли бы сказать, что было новым.
— Похоже, они почти закончили. — Я нахмурилась, ненавидя мысль о том, что он вернется сюда. Я привыкла к нему в своем доме. — Совсем скоро, я думаю… ты будешь дома.
— Ага. — Кейн нахмурился.
От его сердитого взгляда у меня запорхали бабочки. Он не хотел возвращаться домой? Потому что это было бы здорово.
— Мне будет грустно, когда ты вернешься сюда. — Закинула удочку я. Может быть, я и не умоляла его поделиться информацией из своего прошлого, но я была не прочь умолять оставить его невероятный древесный аромат в моем доме.
— Мне тоже. — Он подошел ближе и обхватил мою челюсть руками. — Мне нравится у тебя дома.
— Что мы делаем? — прошептала я.
— Движемся назад.
Мои брови сошлись вместе, но прежде чем я успела спросить, что он имел в виду, Кейн наклонился и поцеловал меня в лоб.
— Давай вытащим тебя отсюда. Здесь воняет. Хочу кое-что показать тебе в магазине.
Я смаковала запах свежей краски, делая каждый вдох чуть глубже, но он счел это нездоровым. Он выгнал меня из дома в тот день, когда покрасил детскую, доставив меня на день домой к Логану и Тее.
Кейн взял меня за руку и повел наружу, затем вниз по склону к магазину, впустив нас через боковую дверь.
— Я работал над этим пару недель.
Я упивалась запахом опилок, пока он включал свет.
— Работал над чем?
— Увидишь. Мне все еще нужно отшлифовать их и покрасить, так что используй свое воображение, чтобы представить, как они будут выглядеть, когда я закончу.
— Я могу это сделать. — Я прошла за ним к брезенту в задней части магазина.
Он схватился за тряпку и остановился, глубоко вздохнув. Затем он встретился со мной взглядом, прежде чем откинуть брезент.
Мои руки подлетели ко рту, а глаза мгновенно наполнились слезами.
Он сделал кроватки для наших детей.
Каждая из них была округлой, как овальное гнездо. Они напомнили мне скорлупу ореха, но с прорезями. Они стояли на пьедестале, что позволяло их раскачивать.
— Кейн, — прошептала я, пытаясь сморгнуть слезы, но они были слишком подавляющими.
Его лицо смягчилось, когда он подошел и обнял меня.
— Проклятые гормоны. — Я шмыгнула носом в его свитер. За последние несколько месяцев я плакала больше, чем за последние несколько лет, включая все ночи, когда я плакала во время развода.
Кейн нежно погладил меня по спине, пока я не справилась со слезами. Затем я вышла из его рук и осторожно коснулась каждой люльки.
— Они идеальны.
— Я собирался сделать более темное дерево, чтобы они соответствовали пеленальным столикам, которые ты заказала онлайн.
— Звучит здорово. — Я кивнула. — Теперь я понимаю, почему ты сказал мне подождать с заказом детских кроваток.
Он усмехнулся.
— Я хотел полностью закончить их, прежде чем показывать тебе, но я видел, что ты начинаешь нервничать. Я не хотел, чтобы ты заказывала детские кроватки без меня.
Я улыбнулась.
— Ты слишком хорошо меня знаешь. Как ты пришёл к такому дизайну?
За последние пару месяцев я просмотрела, наверное, сотню различных дизайнов кроваток и люлек, и ни одна из них не обладала таким характером.
— Я сделал одну из них, когда Шеннон была беременна.
Боже мой, этот человек был сильным. Насколько трудно ему было делать их для наших детей? Сколько болезненных воспоминаний он пережил заново только для того, чтобы подарить нашим мальчикам что-то особенное?
В тот момент моя любовь к нему удвоилась. Может быть, даже утроилась. И я поняла, что должна дать Кейну поблажку.
Он все еще боролся с горем потери своего ребенка. Он все еще пытался смириться с тем, что мы станем родителями. Ну и что, если я не понимала сложности его семейной динамики? Я всё равно всё узнаю. Когда он будет готов.
Подойдя к нему, я обняла его за талию. Его рука автоматически обвилась вокруг моих плеч.
Наши малыши будут в порядке.
Я почувствовала это, но не озвучила вслух. Я просто надеялась, что он тоже это чувствует.
Мы стояли там некоторое время, держась друг за друга, пока урчание в моем животе не стало таким громким, что мы оба рассмеялись.
— Мои мальчики голодны, — заявил он. — Давай поужинаем.