Сменились режимы в странах Восточной Европы, объединилась Германия, ликвидирована военная Организация Варшавского Договора, коренным образом изменилось стратегическое положение Советского Союза».
«В заключение со всей откровенностью хотел бы ответить на вопросы.
Почему я выступил тогда (в 1985 году) за те изменения в обществе, которые вскоре стали именоваться перестройкой?
Начало переустройства нашего общества в 1985 я поддержал активно и совершенно сознательно. Именно поэтому пошел за М.С. Горбачевым и вместе с ним. Жить по-старому было нельзя. Государство и общество двигались к опасному кризису.
Поддержал ли бы я перестройку, зная, в какой ситуации окажется наша страна сегодня?
Это самый трудный вопрос. Но человеку не дана от природы возможность в деталях предвидеть, знать будущее и в зависимости от этого определять свою политическую позицию. Он может только по мере развития общества участвовать в его жизни и меняться, если способен, сам. Но вопрос допустимо поставить и по-другому. Сегодня, в 1991 году, уже зная, в каком положении находится наша страна, поддержал ли бы я перестройку, начавшуюся в 1985 году?
Ответ будет таков:
Со взглядами на развитие нашего общества и государства, которых я придерживался в 1985 году: нет, не поддержал. Более того, наверное, выступил бы против такой перестройки.
В 1991 году я остаюсь и останусь впредь коммунистом и выступаю за социалистический выбор. Но мои взгляды на развитие общества и государства за последние шесть лет изменились. Теперь обратного пути нет. Нужно идти вперед и бороться за интересы людей труда, за социализм».
После посещения в Киеве Военной академии ПВО Сухопутных войск Ахромеев уехал в Молдавию, откуда был избран народным депутатом СССР. В его рабочих заметках появилась запись: «Люди потеряли веру в Президента и КПСС. Сломать все сломали — ничего не сделали. Нет сырья, нет комплектующих. Производство расстроено. Все продано в Румынию». Ему было совершенно очевидно, что власть бессовестно обворовывает свою страну и граждан. Выжимает последние соки, вплоть до гибели. Даже армии! Если в 1985 году в начале перестройки внешний долг практически отсутствовал, а золотой запас составлял 2 тысячи тонн, то в 1991 году долг составлял уже 120 млрд, долларов, а золотой запас упал до 200 тонн. За это время вооруженные силы не получили ни одного самолета и корабля.
Задолго до августа 1991 года еще весной, работая над выступлением в Верховном Совете, он записывает: «О М.С. Горбачеве. После шести лет пребывания М.С. Горбачева главой государства стало:
— как получилось, что страна оказалась на краю гибели, чему виной является политика и практическая деятельность Горбачева;
— кто и почему организовал антиармейскую кампанию в стране:
В 1985–1986 годах М.С. Горбачев, да и другие члены Политбюро вели себя как легкомысленные школьники. Словом, делалось все, чтобы кризис доверия в стране наступил. Ответ четкий: Путь Горбачева — не состоялся. Страна ввергнута в хаос».
За два месяца до трагической гибели Ахромеев подал Президенту заявление о своем уходе с поста советника, откровенно заявив, что в сложившихся условиях шельмования военных, поспешного и одностороннего разоружения он не имеет права занимать пост рядом с Президентом, отказывается участвовать в разрушении армии и Отечества. Горбачев на заявлении наложил резолюцию: «Подождем».
О событиях в Москве 19 августа 1991 года Ахромеев узнал из сообщений телевизионных каналов в Сочи, где отдыхал с женой, и в тот же день вылетел самолетом в столицу. В Кремле его встретили сотрудницы Т. Шереметьева, Т. Рыжова и А. Гречанная, которые позже рассказали, в каком отличном настроении приехал Сергей Федорович, был весел, бодр. Уже 20 августа Ахромеев работал в Кремле и здании Министерства обороны, диктовал Рыжовой план мероприятий, которые необходимо было провести в связи с введением чрезвычайного положения в стране. В ночь с 20 на 21 августа ночевал в Кремле. Из кабинета звонил дочерям и в Сочи жене. 22 августа направил на имя Горбачева личное письмо, в котором написал о намерениях ГКЧП и своей причастности к его руководству: «Почему я приехал в Москву по своей инициативе и начал работать в «Комитете». Никто меня из Сочи не вызывал. Был уверен, что эта авантюра потерпит поражение, а, приехав в Москву, еще раз убедился в этом. Дело в том, что начиная с 1990 года, я был убежден, как убежден и сегодня, что наша страна идет к гибели. Вскоре вся она окажется расчлененной. Я искал способ громко заявить об этом. Посчитал, что мое участие в обеспечении работы «Комитета» и последующее, связанное с этим разбирательство даст мне возможность прямо сказать об этом. Звучит, наверное, не убедительно и наивно, но это так. Никаких корыстных мотивов в этом моем решении не было». 23 августа Ахромеев присутствовал на заседании Комитета Верховного Совета СССР по делам Обороны и госбезопасности.