Мэрилин рассчитывала сыграть Грушеньку в «Братьях Карамазовых», но этот единственный шанс в ее жизни был упущен: роль получила австрийская актриса Мария Шелл.
1 августа Мэрилин, которая полола сорную траву в своем саду, вдруг закричала от боли. Миллер уложил ее на софу. Он вызвал доктора, затем скорую помощь. Актрису увезли в нью-йоркскую больницу. У нее был выкидыш.
Словно какие-то темные силы помешали Мэрилин произвести ребенка на свет, где он пережил бы те же огорчения, что и его мать, где он повторил бы ее историю. В конечном счете она сама была этим ребенком. Она покончила самоубийством до своего рождения. Она сама отбросила себя в небытие.
Желая утешить Мэрилин, Миллер пообещал ей то, чего она всегда неистово требовала, — детище своего ума, роль героини в пьесе, которая была бы прелюдией к новой жизни. Подобно мосту, она помогла бы ей перейти темные воды, где она видела свое отражение, которое ее пугало.
* * *
Миллер отвез Мэрилин обратно в Амагансетт. Она опять принялась полоть сорняки. Иногда, когда смеркалось, они шли на Атлантическое побережье. С час катались на глиссере или удили рыбу, но их отношения искусственно поддерживались и той и другой стороной. Миллер и в самом деле трудился до седьмого пота, чтобы выполнить обещание, данное Мэрилин, тщетно пытаясь разработать образы персонажей. После женитьбы на Мэрилин он печатал только мелочи. Теперь он вернулся к одной из них — рассказу «Неприкаянные», пытаясь переделать его в киносценарий. Это история трех мужчин, ненавидящих общество и укрывшихся в горах Невады, чтобы отлавливать диких лошадей и продавать их на мясные консервы для собак.
Итак, в этот сюжет надо было во что бы то ни стало втиснуть женский образ. Дикую лошадь ловят не для того, чтобы сесть на нее и ускакать из безрадостного мира, а чтобы превратить скакуна в пищу для собак. И этим произведением вернуть к жизни, спасти Мэрилин? Жалкий эпизод, где мужчины, выбитые из колеи, неудачники, женоненавистники? Как прикажете к ним, в их среду ввести Мэрилин?
Миллер все больше и больше казался лишь дублером большого писателя, за которого Мэрилин вышла замуж для того, чтобы он вдохнул в нее жизнь. Но рядом с ним и сама Мэрилин чувствовала себя своей собственной дублершей. Много терпения, огорчений, поцелуев, ссор потребуется, пока сценарий не будет написан и крупный режиссер не воплотит его в фильм, вложив в него свой талант. А пока каждый из них мучительно разыгрывал свою роль.
Миллер писал сценарий по утрам, а после полудня зачитывал написанное Мэрилин. Героиню, которую предстояло сыграть Мэрилин, зовут Розалиной — тем самым все сразу становится на свои места. Эта особа приехала в Рено разводиться.
Как быть с такой женщиной, попавшей в компанию трех авантюристов, ненавидящих общество и женщин? Автору ничего не оставалось, как приписать им увлечение Розалиной. Они по очереди рассказывают Мэрилин, то бишь Розалине, свои злоключения. И та в конце концов останавливает свой выбор на самом незадачливом, самом тщедушном, наиболее обойденном судьбой из троих.
Такой итог! Розалина, хотя ее и будет играть Мэрилин, не женщина — красивый зверек из будуара, предмет вожделений всей Америки, а мать, оплакивающая своего неудачника сына.
Рассказ «Неприкаянные», первоначально опубликованный в журнале «Эсквайр», походил на репортаж о преследовании и поимке мустангов на корм собакам. Сценарий под тем же названием превратился в нескончаемый поток слез и слов. В конце фильма героиня, лежа на земле, оплакивает лошадей, обвиняя за их судьбу всю Америку.
Если Мэрилин тщетно надеялась, что в Миллере загорится «искра божья», проснется художник, исцелитель, то сам Артур Миллер понапрасну ждал зарождения в Мэрилин урагана страстей, проявления сексуального символа, пробуждения женщины, которую мечтали сжимать в своих объятиях все американцы. И в ожидании, пока в ней проснется опьяняющая кинозвезда Мэрилин Монро, Миллер обнимал холодную дублершу- Так дублеры и жили бок о бок, оба возлагая последнюю надежду на фильм «Неприкаянные» — свое второе дитя, также оказавшееся мертворожденным.
Миллеры поселились в роскошной квартире в Манхэттене, 444 Ист, на 57-й стрит. В 1958, 1959 и 1960 годах Миллер не переставал обещать продюсеру и друзьям пьесу. Наконец он победно, заявил, что родил с применением акушерских щипцов «Неприкаянных». И Мэрилин была безмерно счастлива от перспективы сниматься в фильме по сценарию, написанному специально для нее. Встреча всех «неприкаянных» должна была состояться в Рено, и оба супруга ожидали исполнения давней мечты, тогда как на самом деле стремглав двигались по пути к очередным разногласиям и раздражению.
Оба они ошиблись в товаре. Артур Миллер вовсе не был пылким гуманистом, героем пьес, написанных им до женитьбы, а Мэрилин не была секс-бомбой, за которую Миллер ухватился как за высшую награду, присужденную преуспевшему писателю. Мэрилин была пятилетней девочкой, какой, к своему вящему удивлению, ее вдруг увидел Лоуренс Оливье глазом объектива. На самом деле она была просто во власти паники, наивна и невинна. «Чувственность ей так же чужда, как тригонометрия», — заявил сценарист Бен Хект, посмотрев на нее сочувственным и трезвым взглядом, что позволило ему увидеть истинную ее суть. Впрочем, именно Бену Хекту Мэрилин сделала странное признание, когда он в числе прочих гостей попал в красивую манхэттенскую квартиру Миллеров, где они, Мэрилин и Артур, силились разыграть для возможно большего числа людей комедию счастливой супружеской пары, сказку о «союзе Тела и Духа», ставшую былью.
Итак, Мэрилин заявила в тот вечер Бену Хекту: Если мне чуточку повезет, когда-нибудь я узнаю, почему людей так мучают проблемы секса. Меня лично они волнуют не больше, чем чистка ботинок. Следовательно, с 1957 года, в ту осень и зиму, Артур и Мэрилин как могли разыгрывали комедию в Манхэттене, обманывая других и себя. Они не хотели, чтобы другие заглянули в бездну, на дне которой лежала мечта жизни актрисы Монро и писателя Миллера: у нее — о спасителе, разгадавшем тайну того, что в ней происходило, и принесшем ей избавление; у него — о женщине, идеале всякого робкого, малоинтересного мужчины, работяги, привыкшего никуда не заходить по дороге домой, о женщине, воплощающей чувственное наслаждение, — такой Мэрилин представала в фильмах и рекламе, — о женщине, высшей награде пуританина, до сих пор черпавшего усладу лишь в успехе своих произведений.
* * *
Летом 1957 года, когда Мэрилин вернулась из больницы, Миллер посоветовал ей снова обратиться к психиатру — он умывал руки и признавал себя побежденным — и опять сниматься, чтобы занять себя. Какую еще роль она могла исполнять, если не снова и снова одну и ту же — девушки, охотящейся за мужчинами и бриллиантами. Ей нужно скорей возвращаться к своему волнующему амплуа. «Фокс» предложила Мэрилин фильм «Некоторые любят погорячее» режиссера Билли Уайлдера.
Казалось, она и не выходила замуж за Миллера. Она начинала с того, на чем остановилась перед замужеством. Ей предлагали вилять бедрами в облегающем платье, зарабатывать много денег. У нее не было детей, и ее спутник жизни носил очки, но он уже больше не казался ей Авраамом Линкольном.
Он не был отцом угнетенных. Он не был ничьим отцом. Он стал таким же чужим и мешающим, как биты Джо Ди Маджио.
Она чуть ли не с облегчением покинула Нью-Йорк, чтобы вновь оказаться в Лос-Анджелесе. В фильме Уайлдера ей предстояло играть Шугар Кэйн — певицу из женского джаза, влюбившую в себя миллионера, владельца яхты. Ей хотелось, чтобы фильм был цветным. Несколько дней Уайлдер убеждал ее, что цвет окажется гибельным для сюжета, по которому Джек Леммон и Тони Кертис переодеваются в женское платье, чтобы их приняли в женский джаз-оркестр. Кончилось тем, что он снял для пробы на цветную пленку двух актеров-мужчин в женских одеждах. Мэрилин признала, что цвет лишал ситуацию комизма и привносил неприятную нотку двусмысленности. Тем не менее дурное настроение у нее не прошло. Ей предстояло потратить столько сил ради столь жалкого результата! Ей не нравилась роль, а надо было в нее войти, раствориться в ней.