Вокруг дома сновали те, кто в конце концов забеспокоился, — кое-кто из множества знакомых, к которым по очереди обращалась за помощью Мэрилин, как роются в ящике, не находя того, что нужно. Она звонила в Голливуд, Сан-Франциско, Нью-Йорк. Теперь они упорно звонили в свою очередь, и каждый шептал в ночи кому-нибудь или самому себе, что у него есть неоспоримое алиби — веское основание не примчаться сразу же после страшного призыва.
Миссис Мюррей застонала и заплакала. Прибежал психиатр Мэрилин, живший в соседнем доме, встревоженный анонимным звонком. Он и еще один врач, находившийся тут же, тщетно звали Мэрилин, стоя под окнами спальни, где горел холодный свет. Затем, не добившись ответа, они вооружились железным прутом и, как в банальном фильме, разбили стеклянную дверь, выходящую в сад.
Наконец оба они, экономка и еще несколько испуганных кутил проникли в спальню Мэрилин. Она лежала голая на Постели. Голова свисала, словно оторванная от тела. Копна волос свешивалась вниз, как пустой мешок. Рука сжимала телефон. Казалось, она продолжала призывать в ночи. И смерть поразила ее в тот самый момент, когда она лихорадочно листала записную книжку, чтобы проверить, есть ли кто-нибудь, кому она нужна... Похоже, она так и не получила доказательства того, что она не одна на всем белом свете.
На ночном столике стоял флакончик из-под нембутала — снотворного, которое она обычно принимала. Он был пуст.
На машинах с сиреной, рев которых разрывал тишину мягкой летней ночи, прибыла полиция Брентвуд Виллиджа. Полицейские бросились в роскошное загородное поместье кинозвезды. Они выпотрошили все ящики, рыскали в карманах одежды, собрали письма, фотографии. Мэрилин была мертва. Они искали убийцу. Они методично обыскали весь дом, ища отпечатков, волоска, следа губ на бокале. За два часа они все перевернули вверх дном. Два часа они запрещали репортерам передавать сообщение о смерти Мэрилин, потому что надо поймать убийцу.
Упорство полицейских проистекало оттого, что Артур Миллер, которому немедленно дали знать, заявил без колебаний, что о самоубийстве не может быть и речи. Но вскрытие, проделанное ночью в морге Лос-Анджелеса, сомнений не оставляло. Мэрилин Монро отравилась, сознательно злоупотребив снотворным. И тогда Миллера поставили в известность о том, что Мэрилин покончила жизнь самоубийством. Его реакция на это на другом конце провода была поразительной: «Мэрилин Монро?.. Не знаю такой».
Что означало такое поведение Миллера?.. Если Мэрилин покончила жизнь самоубийством, виновным был он. Поэтому он настаивал на невозможности самоубийства. Когда же вскрытие доказало, что это все-таки самоубийство, Миллер просто стал отрицать существование Мэрилин. Он ее не знал. Нельзя объявить себя виновным в смерти человека, который не существовал, которого не знаешь. Поэтому можно спокойно вернуться к своим занятиям. В это время он писал сценарий «Базарная площадь» — историю проститутки, которая занималась своим ремеслом в небольшом городе по базарным дням. Вместо того чтобы развеять миф о Мэрилин, он, наоборот, укрепил его. Он дополнил и обогатил миф о сексуальной кукле, которая только и думает о том, как бы ей обратить свое тело в денежный капитал. Он надеялся угодить ей, быть может, вернуть ее и дать пищу собственной гордыне, когда писал «Базарную площадь» с Мэрилин в центре действия или пьесу «После грехопадения», где она, глупая, спятившая машинистка, все время раздевается, чтобы возбудить в муже вожделение, и угрожает ему покончить с собой, если он не бросится к ней.
— В этот раз они продают меня на вес, — сказала Мэрилин, входя нагая в бассейн под объективами «Фокс».
Она не знала, что Миллер тоже собирается торговать ею, но только на бумаге: два с половиной часа словесных экзерсисов в доказательство того, что он вышел из всей этой истории правым и свободным...
* * *
Не было никого — ни отца, ни матери, ни мужа, ни братьев, ни сестры, и дорогая ее душе многочисленная публика также не затребовала тела Мэрилин. «Публика — вот единственный семейный очаг, о котором я могу мечтать», — однажды сказала Мэрилин. Было только тело, цеплявшееся за голубые простыни, рука, сросшаяся с белым телефоном и никого не беспокоившая.
Единственным, кто прибежал, был Ди Маджио. Мэрилин Монро? Он знал ее! Она была его женой. Она наводила на него скуку, бранила его; но она и внушила к нему уважение товарищей. Она была реальной. Она никогда не ждала от него ни пьесы, ни поучения. Она никогда не корчилась рядом с ним в конвульсиях, умоляя: «Научи меня!.. Научи меня!» — как это у нее бывало с Миллером.
Ди Маджио плакал с неистовой силой человека, не умеющего сдерживаться.
Голливуд сверкал, как колоссальная витрина ювелирного магазина. Теперь загородное поместье в Брентвуде опустело. Чернокожая кухарка Хейзель взяла себе пуделя. Красная софа подлежала продаже. Кладбище на бульваре Уилшир находится прямо в самом городе. Тело замуровали. Из соседнего гаража доносятся выхлопы моторов. Ди Маджио заказал ближайшему цветочному магазину «Парижские цветы» посылать по букету роз каждые три дня. После ее смерти он продолжал поступать так, как при жизни, — посылал цветы, словно еще надеясь вернуть свою легкомысленную подругу. Машины на бульваре Уилшир непрерывно жужжат свою литанию. Гараж нескончаемо вопит. Итак, единственная драматическая роль, которую удалось сыграть Мэрилин, одурачив своих нанимателей, была ее собственная жизнь.
Самоубийство Мэрилин вызвало буквально опустошения в Лос-Анджелесе и других местах. Толпы молодежи, топтавшейся в ожидании славы, зловеще поредели. Так продолжалось три недели. Состояние Мэрилин конфисковало государство. Когда все счета были оплачены, оказалось, что она была так богата, что могла бы прожить пятьдесят лет, не принимая предложений сниматься в неприличном виде, ничего не делая, а только дыша, купаясь и загорая на солнце.
Государство присвоило сотни тысяч долларов, миссис Мюррей — красный корсет, Хейзель — пуделя, полицейские — фотографии, Паула Страсберг — драгоценности, письма и безделушки, наконец, Миллер — несколько кислых, язвительных реплик Мэрилин, которые он ввернул в свою написанную с целью оправдания вымученную пьесу «После грехопадения».
Мэрилин оставила также царские чаевые фотографам — после того, как она ушла из жизни, те не перестают делать деньги. Ведь у них на руках рискованные и не публиковавшиеся еще фотографии, снятые по просьбе Мэрилин перед самой ее смертью. Чтобы эти фотографии оставались, говоря языком коммерции, товаром дозволенным, их иногда стыдливо ретушируют.
У американских девочек в память о Мэрилин Монро остались тысячи привлекательных кукол, названных ее именем. Все это маленькие блондинки, которые прикрывают глаза и раздвигают губы, как бы перед поцелуем. Дешевые куклы в шерстяных пальто и дорогие — в норковых шубках. Но когда их кладут навзничь в чудесные или безобразные игрушечные колыбели, все они издают приятный шепот — и каждый ребенок понимает его по своему разумению.
И, конечно, лишь тонкое, натренированное ухо может расслышать при этом страшный упрек, который шепчет пластмассовый рот, — упрек творения своему творцу: «Скажи, всевышний, неужто я была создана только для забавы?»
Примечания
. Baby-doll (англ.) — «ребенок-кукла» — фильм режиссера Элиа Казана по одноименной пьесе Теннеси Уильямса. Бэби-долл — прозвище героини, ставшее нарицательным для обозначения сексапильной женщины-девочки
. Отчаявшиеся (исп.)
3. Арт — по-английски созвучно слову «искусство»