4
В Читу приехали вечером. Несмотря на поздний час, следователь по особо важным делам народно–политического суда Фомин находился в служебном кабинете. Усталый, не спавший двое суток Васильев положил ему на стол целую стопу новых протоколов, попросил расписку о их вручении и поинтересовался — выявлено ли что–либо новое?
— Пока ничего, — ответил Фомин, жадно набрасываясь на протоколы. Васильев понял, что расписку Фомин даст только после ознакомления с бумагами и, устроившись на диване, стал ждать.
Фомин только что вернулся из городской больницы, где проводилась судебно–медицинская экспертиза. Врач–эксперт Пахолков установил, что смертельные раны Анохину и Крылову нанесены из огнестрельного оружия с близкого расстояния, а ряд других — сделаны до и после смерти. Убийство относилось к разряду особенно зверских и производилось в состоянии дикого, бессмысленного озлобления. Все это вновь возвращало к мысли о политическом характере преступления, и клубок противоречии продолжал наматываться.
Протокол, составленный Васильевым на месте преступления, вызвал у следователя особый интерес.
— Ты задержал его? — спросил Фомин, имея в виду Козера. — Где он?
— Отвез в госпиталь… Все–таки ранен человек.
— Напрасно. Надо было задержать… Завтра вынесу постановление о его аресте.
— Трус он, а не преступник, — махнул рукой Васильев и даже вздохнул при этом.
— Там, где трусость, там ищи и преступление… А в в Политуправлении НРА о Козере совсем неплохого мнения… Даже не верится, что один и тот же человек.
— Все же есть ли что–либо новое? — повторил свой вопрос Васильев, — Завтра мне опять с утра по деревням ехать. Хотелось бы знать…
— Пока ничего… Но одна ниточка вроде бы наклевывается. Грабители в масках уже проходили по делам за последний год, и все они оказывались ленковцами.
— Значит, дело потянется все–таки к уголовному?
— Почему так думаешь?
— Ясно почему! Если ленковцы — то тут все ясно. Как же — «гроза буржуазии», «экспроприатор для эксплуатируемых», «герой читинских притонов»!.. Кто не знает писем самого Кости Ленкова? По–моему, за ним политических дел отродясь не бывало! Он их больше всего боится…
— Погоди, не торопись… Во–первых, и сама «программа» Кости Ленкова отдает явным политическим душком. А потом — сам знаешь… Банда — есть банда. Убийство для них такая же работа, как для нас с тобой расследование их преступлений. И для них нет, наверное, большой разницы — самим ли очищать карманы убитых или чистоганом получить за это из третьих рук.
— Конечно, можно и такое предположение строить, — пожал плечами Васильев. — Но доказательств–то пока никаких у нас нет.
— Да, это пока версия. Одна из возможных, даже если убийство совершено и ленковцами. Контрдовод — полное отсутствие доказательств. Вторая версия — те же ленковцы, без чьей–либо паводки, совершили убийство с целью ограбления, приняв охотников за купцов… Это мы с тобой обсуждали утром на тракте… Казалось бы, сама картина преступления говорит за это. А верить — не хочется! И тебе не хочется, и мне, и всем другим, кроме Бельского… Он охотно принимает ее, так как случайность гибели Анохина и Крылова делает вину госполитохраны во много раз меньшей.
— Ну, не станет же он ради этого грешить против фактов, — возразил Васильев, которому рассуждения Фомина стали казаться уж слишком заумными. — Бельского я знаю и уважаю. Человек он честный и в своем деле большой специалист.
— Конечно, не станет. Конечно, он честный, и я его уважаю не меньше твоего! — загорячился Фомин. — Да и зачем «грешить» фактами?! Вот они, все как на подбор! И каждый из них не говорит, а буквально кричит об уголовном характере убийства! Но это–то нас и должно настораживать… Я к тому веду речь, что оба мы — каждый но своей линии — должны вести дознание без какой–либо предвзятости. Легче всего спихнуть дело на уголовников.
— А если нас всех сознательно хотят пустить по ложному следу?
— Я и сам все время думаю об этом.
— И правильно делаешь! Думай! А что касается Козера — тут мне что–то не нравится. Завтра я попробую взяться за него по–настоящему. Хотя вполне возможно, что дело совсем не в нем… Ну, да что тут гадать — следствие, как говорят, покажет! Иди, отдыхай, а завтра — по деревням! И разыщи каждого, кто проезжал десятого мая по Витимскому тракту.
Глава третья
«Кто в данном случае является убийцами, пока выяснить не удалось, но вне всякого сомнения то, что это преступно–кровавое дело не является делом рук уголовного элемента. По–видимому, организаторами и исполнителями этого преступного деяния являются белобандиты, сводящие счеты с представителями партии трудящихся посредством своего кровавого контрреволюционного террора. Во всяком случае ближайшие дни прольют свет на это возмутительное преступление».