– Могла, – подтвердил старик.
– Есть ли опасность, что Маска вновь будет повиноваться кому-то, кроме меня?
– О нет, просто будьте осторожны в своих приказах. Ваша мать не была разумна. Автоматон выполнил задачу, но вместе с тем лишил покоя вас. И ведь он в этом не виноват. Он всего лишь делает то, что велено. Велите мудро.
Луций подумал.
– Могу я его освободить?
– Ни в коей мере. Бронзовая Маска не имеет своей воли. Но вы можете приказать ему прыгнуть в море, уйти в пустыню или в леса за нильскими порогами. После вашей смерти ближайший к вам кровный родственник все равно сможет отдавать Маске приказы, но только при условии, что найдет его.
– Наверное, я так и сделаю, – вздохнул римлянин. – Или нет. Кое-что еще требуется довести до конца.
Старик протер усталые глаза, с хрустом расправил плечи и подошел к Маске. Узкая ладонь с крупными натруженными пальцами легла на грудь великана, но тот не шелохнулся.
– Помните, господин, что Бронзовая Маска – восьмое чудо света. Не позвольте миру лишиться его. И не будьте автоматоном сами. Как бы ни снедали вас гнев и обида, все можно исправить. В отличие от Маски, у вас-то есть и воля, и способность прощать.
– Пойдем, Маска, – только и ответил Луций.
***
Корнелия постарела. Шесть лет, разделивших ее с сыном, согнули спину женщины, провели борозды на щеках и лбу, оттянули кожу на шее. Луций не узнал ее, принял за рабыню, посланную встречать желанного гостя к самым воротам поместья. Прежняя Корнелия не стала бы отпирать ворота самолично.
– Луций!
– Мама?
Он спрыгнул с коня и обнял ее. Тело Корнелии было хрупким и тонким, Луций побоялся крепко сжимать его.
– Где же ты был?
Корнелия перевела взгляд на Маску. Автоматон не поспевал за конем и топал вдали, поднимая пыль, скрипя и лязгая.
– Много где. Много чего узнал и понял, – Луций улыбнулся. – И принял важное решение.
– Какое же?
– Подарю Маску тебе.
– Он не будет слушаться меня.
– Будет, – сказал Луций.
В голосе матери он услышал не столько удивление, сколько ожидание и недоверие. Воистину, кровь выбрала неверного хозяина. Все это время, долгие годы с того самого дня, когда перестало биться сердце Луция-старшего, автоматон должен был принадлежать Корнелии с ее амбициями и далеко идущими планами.
– Морские путешествия позволяют многое обдумать, мама. Корабли предоставляют не только палубу и каюту, но и время. Я понял, почему ты не любила меня, почему тяготилась заботой и хотела вырастить не сына, но вместилище амбиций. Ты стремилась к идеалу, которым не стала сама. Ты проиграла войну умов Октавиану, отстранившему тебя от политики, а войну крови – собственному сыну.
Корнелия опустила голову.
– И даже не пригласила меня в дом, стоило заговорить о Маске. Ведь именно его тебе так не хватало шесть лет?
– Ты говоришь жестокие вещи.
– Он твой, – Луций остался глух к обвинению. – Он полностью твой. Я же больше не желаю жить в мире автоматонов, где один приказ ведет за собой другой, а первая жертва – вторую. Месть, интриги и амбиции – всего лишь части длинного математического примера. Я больше не автоматон, мама. Я простил тебя за смерть отца, за молчание, ложь и нелюбовь. Я приехал с подарком и уезжаю, чтобы найти себя. Люблю тебя.
– Подожди, нам еще есть, о чем поговорить! – попросила Корнелия, но Луций уже вскочил в седло – легко, ловко, одним молниеносным движением. Варварская германская кровь гнала его вперед, навстречу свободе. В самый последний момент Корнелия поняла, что избрала неправильные последние слова. Луций так и не дождался подарка на далекое четырнадцатилетие.
– Прощай, мама. Маска будет подчиняться только тебе.
Она стояла одна, глядя на две фигуры – одна удалялась от поместья, другая приближалась. Тяжелая поступь Бронзовой Маски внезапно напугала Корнелию. Что она прикажет великану? Чего от нее ждут в мире автоматонов? Когда Маска подошел к женщине и встал, ожидая команды, она почти собралась с мыслями. Зажмурилась, взвесила все за и против. И загадала. И Маска повиновался.