колонны. Наконец и с ним произошло несчастье, но, правда, без тяжелых
последствий. Неожиданно лопнула одна из труб, и из котлов ушла почти вся
вода. Миноносец принужден остановиться. Сейчас же к нему на помощь
подходят V-77 (капитан-лейтенант Стратман) и V-78 с моим верным
начальником полуфлотилии капитан-лейтенантом Регенсбургом и храбрым
командиром корабля капитан-лейтенантом Кранцем. Они
отшвартовываются к бортам и дают воду. Исправление аварии длится почти
час. Кругом все еще мины.
Наконец мы на чистой воде, заботы о сохранении миноносцев в целости
окончены, и навстречу нам идут другие миноносцы. Они высланы контр-
адмиралом Лангемаком, находящимся на "Кольберге". Вскоре и он сам
встречает нас приветственным сигналом, трогающим душу и сердце.
Неприятеля мы так и не видели. Как выяснилось позже, он даже не выходил
в море.
Проклятая, злая ночь была позади нас!
Из 11 миноносцев осталось только 4: S-56, V-77, V-78 и G-89. Я, мои
офицеры и команды переживали тяжелые минуты. Но мы сделали все, что
могли, и это сознание утешает нас.
Война требует жертв. Правда, мы не потопили ни одного неприятельского
корабля, но зато все же разрушили важные сооружения Балтийского порта и
проникли в те воды, где русские чувствовали себя в полной безопасности.
Отныне они должны быть всегда готовы к таким же случаям, как этот. Все
же наше дело имеет большое значение, так как неприятель как раз
подготовлял перевозку войск из Ревеля в Ригу, что для нашей армии тогда
было очень невыгодно.
В эти тяжелые часы мы, офицеры и команды X флотилии, научились
понимать и ценить друг друга. Ни слова, ни действия, ни приказания не
омрачают память об этих часах тесного, самоотверженного и светлого
единения.
Со скорбью донося о потере стольких миноносцев, с гордостью за личный
состав и в надежде, что с такими офицерами и командами мне придется
принять участие в других операциях, я закончил рапорт так:
"Краткие промежутки между взрывами, частая гибель миноносцев и
ежеминутное сознание возможности погибнуть требовали от офицеров и
команд огромного самообладания, граничившего с подвигом.
С чувством гордости я как начальник флотилии могу донести о выдающемся
поведении офицеров и команд. Люди соперничали в выдержке и спасали
прежде всего раненых. Все маневры, спасение людей и подготовки к
взрывам производились с величайшим самообладанием и тщательностью.
Только такому примерному, хладнокровному и доблестному поведению
офицеров и команд можно приписать то, что общие потери были всего 16
убитых".
Каким-то образом объяснить или оправдать эту операцию просто невозможно, и
совершенно правы были русские офицеры, которые назвали эту вылазку форменным
безумием. Но, если командование германского флота, прекрасно зная о минных
заграждениях, послало на верную гибель свои корабли — это их, немцев, проблемы. "Все
то хорошо, что к победе ведет. Война есть война, остальное не в счет", — сказал
Фирдоуси в поэме "Шах-Наме".
Береговые посты сообщили о многочисленных взрывах, напоминающих артиллерийскую
канонаду. Из Рогокюля в море вышел "Новик" вместе с 1-м и 5-м дивизионами эсминцев,
всего 12 кораблей, однако, разумеется, никого не нашел.
В эту ночь германский флот получил ощутимый удар, но мне не хочется соглашаться с
теми историками, которые называют колоссальные потери немцев свидетельством
прочности обороны Финского залива. Корабль, попав на минное поле, может взорваться и
затонуть. Это аксиома, не требующая подтверждений. И крепость обороны проверяется не
припадочным идиотом, который бьется лбом в стену, а умным и умелым врагом. Барона
фон Витинга ни к умным, ни к умелым отнести нельзя.
Операции на германских коммуникациях в 1916 году
Имея подавляющее превосходство в силах, Балтийский флот тем не менее не сумел
создать серьезной угрозы морским коммуникациям противника. Немцы продолжали
беспрепятственно получать из Швеции железную руду. При этом не прекратились
перевозки даже из портов Ботнического залива, который находился совсем недалеко от
русских баз в Финляндии.
И все-таки в 1916 году, когда линейные корабли Балтийского флота даже не высовывали
носа из портов, легкие силы совершили несколько попыток атаковать германские
торговые суда.
Английское посольство в Стокгольме предупредило русских, что 5, 10 и 13 июня в