Выбрать главу

После эвакуации Новороссийска и Одессы белые войска в Крыму в начале апреля 1920 г. были сведены в три корпуса - Добровольческий, Крымский и Донской, Сводную кавалерийскую дивизию и Сводную Кубанскую казачью бригаду. В мае, когда ВСЮР были переименованы в Русскую Армию, она состояла из 4-х корпусов. 1-й армейский ген. Кутепова включал Корниловскую, Марковскую, Дроздовскую, 1-я кавалерийскую (1-4-й полки регулярной кавалерии) и 2-я конную (Отдельная - 5-7-й полки и Донская казачья бригады) дивизии; 2-й армейский ген. Слащева - 13 и 34-ю пехотные и Терско-Астраханскую казачью бригаду; Сводный ген. Писарева - Кубанскую и 3-ю конную (астраханские казаки и туземцы) дивизии; Донской ген. Абрамова - 2 и 3-ю Донские дивизии и Гвардейскую бригаду{423}. В июле из конных частей был создан Конный корпус ген. Барбовича (1-я и 2-я дивизии), в 1-й корпус включили 6-ю пехотную дивизию, во 2-й - 2-ю Отдельную сводную конную бригаду. Отдельную группу составили части, предназначенные для десанта на Кубань (1-я и 2-я Кубанские казачьи и Сводная дивизии и Терско-Астраханская бригада). После новой реорганизации в середине сентября в 1-ю армию ген. Кутепова вошли 1-й армейский (Корниловская, Марковская и Дроздовская дивизии), Конный (1-я и 2-я кавалерийские и 1-я Кубанская казачья дивизии) и Донской (1-я и 2-я Донские конные и 3-я Донская дивизии) корпуса, во 2-ю ген. Драценко - 2-й (13-я и 34-я пехотные дивизии и Сводно-гвардейский полк) и 3-й армейские (6-я и 7-я пехотные дивизии); отдельно существовали Терско-Астраханская бригада, военные училища, авиация, бронепоездные, бронетанковые, позиционные артиллерийские и различные вспомогательные части. Строевая артиллерия была организована в виде одноименных с пехотными дивизиями артбригад и отдельных дивизионов{424}.

Численность и удельный вес офицеров в армии

О количестве офицеров, воевавших в белых войсках на юге России, можно судить, во-первых, по данным об общей численности армий и соединений и частей (сведения о которых имеются на то или иное время), во-вторых, по сведениям о доле офицеров в этих частях и соединениях и интенсивности обновления их состава (такие данные по отдельным частям довольно многочисленны), в-третьих, по числу погибших и эмигрировавших. Имеются приблизительные данные и об общем числе офицеров в армии по состоянию на определенное время. Следует иметь в виду, что приводимые данные о численности армии чаще всего имеют в виду либо число бойцов непосредственно на фронте, либо общее число их на данный момент, но только "штыков и сабель", т.е. без численности не только тыловых служб, но и артиллерии и других специальных войск. Если почти для всего 1918 г. число бойцов практически совпадало с численностью армии или было близко к ней, то в 1919 г. доля небоевого элемента (в т.ч. больных и раненых) резко возросла, составляя более половины или даже 2/3 общей численности. Особенно это касается офицеров, среди которых было множество негодных к строевой службе по возрасту и инвалидности, вынужденных, однако, в условиях гражданской войны в каком-либо качестве состоять в армии.

Добровольческая армия (потеряв несколько тысяч человек за время с ноября до февраля) вышла в 1-й Кубанский поход в числе (по разным данным) 2,5-4 тыс., присоединившиеся к ней кубанские части насчитывали 2-3 тыс., вернулось из похода около 5 тыс., отряд Дроздовского в момент соединения с армией насчитывал до 3 тыс. В итоге весной 1918 г. Добровольческая армия насчитывала около 8 тыс. чел. В начале июня, она выросла еще на тысячу человек. К сентябрю 1918 г. в армии было 35-40 тыс. штыков и сабель, в декабре в действующих войсках было 32-34 тыс. и в запасных, формирующихся частях и гарнизонах городов - 13-14 тыс., т.е. всего около 48 тыс. чел.{425}. К началу 1919 г. Да насчитывала до 40 тыс. штыков и сабель{426}, 60% которых составляли кубанцы{427}. К середине июня собственно Добровольческая армия без других оперативных соединений насчитывала 20 тыс. штыков и 5,5 тыс. сабель, в конце июля - 33 тыс. штыков и 6,5 тыс. сабель, к октябрю - всего 20,5 тыс. бойцов{428}. В начале декабря 1919 г. в Добровольческой армии было 3600 штыков и 4700 сабель; весь Добровольческий корпус имел 2600 шт., 5-й кавалерийский - 1015 сабель, Полтавская группа 100 шт. и 200 сабель, в конной группе около 3500 сабель{429}. В момент отхода за Дон 26-27 декабря 1919 г. в Добровольческом корпусе было 3383 штыка и 1348 сабель (в Сводном Кубано-Терском корпусе 1580 сабель и в 4-х Донских корпусах 7266 штыков и 11098 сабель), на 1 января 1920 г. Добровольческий и Кубано-Терский корпуса имели 10988 бойцов, а Донская армия - 36470{430}. Приводятся о численности собственно Добровольческой армии и такие данные: до Ледяного похода - 4 тыс., под Екатеринодаром - 6, к июню 1918 г., на начало 2-го кубанского похода - 8-9, в августе - около 35 тыс. штыков и сабель, к сентябрю - 30-35, к походу на Москву в июне 1919 г. - 40, в начале 1920 г. (сведенная в корпус) и Добровольческий корпус в Крыму - 5 тыс.{431}

Добровольческая армия в 1919 г. была, как показано выше, главной, но не единственной, помимо Донской армии, войсковой группировкой. Кавказская армия, в частности, насчитывала в октябре 1919 г. 14, 5 тыс. чел.{432}. О численности Донской армии (помимо приведенных ранее) имеются следующие данные (тыс. бойцов): к 1.05.1918 г. - 17, к 1.06-40, к 1.07-49, к концу июля - 39, к 1.08 -31, к 20.11-49,5, к 1.02.1919 г. - 38, на 15.04, 21.04, 10.05-15, 16.06 -40, 15.07-43, 1.08 -30, 1.09-39,5, 1.10-46,5, 15.10-52,5, 1.11-37, 1.12-22, 1 и 22.01 1920 г. - 39, 1.02-38{433}.

Численность белых сил на Юге в целом постоянно возрастала до лета 1919 г. После мобилизации к весне 1919 г., перед началом наступления в армии состояло около 100 тыс. чел., летом-осенью, в кульминационный период войны общее число их достигало 300 тыс. Число только штыков и сабель во ВСЮР к концу июля определяется до 85 тыс. в октябре (максимальная численность за всю войну) - около 150 тыс. на фронте и в тылу{434}. Советские газеты летом 1919 г. сообщали, что в армии Деникина 30 тыс. офицеров, 70 тыс. казаков, 10 тыс. горцев, а всего 140 тыс. человек{435}. Из Новороссийска в Крым перебралось 35-40 и из Крыма эвакуировалось до 80 тыс. войск{436}. На 5 января 1920 г. во ВСЮР оставалось 81506 чел, в т.ч. в составе Добровольческого корпуса 10 тыс., а всего в добровольческих частях 30802 чел{437}. К середине января на Дону и Кубани оставалось менее 54 тыс. (10 тыс. в Добровольческом корпусе, 7 - в кубанских частях и 37 в донских), офицеров среди них было не более 10 тысяч (в Донской армии к моменту Новороссийской эвакуации было около 5 тыс. офицеров). Отошедшая в Польшу группа Бредова в марте 1920 г. насчитывала около 23 тыс. чел.{438}.

В конце марта 1920 г. на довольствии в армии состояло более 150 тыс. ртов, но из этого числа лишь около одной шестой могли почитаться боевым элементом, остальную часть составляли раненые, больные, инвалиды разных категорий, воспитанники кадетских корпусов и военных училищ, громадное число чинов резерва, в большинстве случаев престарелых, чинов многочисленных тыловых учреждений{439}. Русская Армия ген. Врангеля в Крыму после мобилизации насчитывала к маю 22-27 тыс. штыков и сабель (в Крыму в начале 1920 г. находилось около 3,5 тыс. чел. и с Северного Кавказа было переброшено в общей сложности 35-40 тысяч). К началу июня в ней числилось 25 тыс. штыков и сабель{440}. В сентябре 1920 г. армия со всеми тыловыми учреждениями насчитывала около 300 тыс. чел., из которых на фронте около 50 тыс., около 80 тыс. в военных лагерях и около 30 тыс. раненых{441}. Боевой состав армии в сентябре не превышал 30-35 тыс. чел. (в середине сентября 33 тыс.), в октябре - 25-27 тыс.{442} Из имевшихся в Русской Армии 50 тыс. офицеров непосредственно в боевых порядках находилось 6 тыс., 13 тыс. в ближайшем тылу и 31 тыс. в тылу (считая больных и раненых){443}.

Численность офицеров росла вместе с общей численностью армии до лета 1919 г. Осенью 1918 г. она оставалась примерно такой же, как весной-летом 5-6 тыс. из 10 тыс. активных бойцов. Если весной-летом 1918 г. в Добровольческой армии было 8-10 тыс. чел. (осенью ее активное ядро составляло 8600 штыков и 1300 сабель), из которых офицеры составляли 60-70% (в начале июня офицеры составляли половину из 12 тыс. строевых бойцов{444}), то через год она вместе с кубанскими частями насчитывала 40-42 тыс. чел., процент офицеров среди которых сильно снизился и составлял вряд ли более 30%. Приток офицеров происходил постоянно, но сводился на нет большими потерями и только-только был способен поддерживать численность на прежнем уровне. С крупными победами армии и переходом ее в наступление весной 1919 г. положение изменилось. Во-первых, по мере освобождения все новых густонаселенных территорий создавались условия для вступления в армию тех офицеров, которые ранее не могли этого сделать по причине беспокойства за судьбу семьи и трудности перехода линии фронта. Во-вторых, победы белой армии заставили воспрянуть духом и поверить в нее тех, кто ранее был охвачен безнадежностью. В-третьих, на освобожденных территориях была проведена мобилизация офицеров, так что практически все они, в т.ч. и те, кто иначе не отважился бы вступить в армию, оказались в ее рядах. В результате численность офицеров резко возросла, и к моменту, когда армия достигала своей максимальной численности, офицеров в ней было (считая непомерно разросшийся тыл) не менее 60 тысяч. Рост численности офицеров, однако не был пропорционален росту численности армии, и постепенно они растворились в массе бывших пленных красноармейцев и другого элемента, составляя к осени 1919 г. не более 10% боевых частей. В период тяжелых испытаний в начале 1920 г. процент офицеров вновь повысился (поскольку они были элементом, в наименьшей степени подверженным разложению), в "цветных" частях - до 25-30%: 20 января Корниловская дивизия имела на 1663 штыка 415 офицеров, Алексеевская - 333 на 1050, Дроздовская - 217 на 558, Марковская - 641 на 1367, Сводно-кавалерийская бригада - 157 на 1322{445}. Судьба армии вновь легла на плечи неполных двух тысяч офицеров.